Экстремальная археология - Артем Каменистый (2021)

– Извини, малец, дурная привычка. Ну так вот. – Вор указал на башню, вздымавшуюся за стеной Верхнего города. – Это, что видно, это не то, это новое. Не совсем, конечно, а как ты спрашиваешь. При основателях построено, или заложили они, а после них другие доделывали. Кирпич да ракушняк, только местами дикий камень из степи. Тот, что на кислоту шипит и курицей паленой воняет, если друг о дружку постучать. Он крепкий, но блоки из него небольшие получаются, сильно подпорчен трещинами. Вот из него там тоже много чего. Только это все верхнее, что над землей поднято. А вот нижние уровни – это совсем другое дело. Слышал, что их даже основатели не сразу нашли. Наверное, сразу увидели там какие-то камни. Ну и что? Торчат из земли, ну и пусть торчат. Город на ровном месте строить пришлось, забот полон рот, только о деле и думали. Камни эти таскать потихоньку начали на стройки. Вот тогда-то подземелье и вскрыли. Расчистили его и частью замка сделали. Но только самая верхушка в деле, в глубины лезть никак нельзя, потому что там страшное творится…

То, что рассказал Гасэт, разговорившийся после пары чарок, таки полученных от Кубы, мне по большому счету не требовалось. Ну зачем все эти страшилки выслушивать? Я и без леденящих кровь историй прекрасно знаю, что Первохрамы оставлять без присмотра нежелательно. Ведь поставлены они не где попало, а в особых местах. Их принято называть источниками первородной силы или как-то в этом духе. Единой терминологии нет. Некоторые смелые в суждениях исследователи даже полагают, что святые постройки своим присутствием эти источники порождают.

Религия как таковая здесь не имеет земных аналогов, однако общие черты присутствуют. Водятся фанатики, готовые преклоняться перед проявлением какой-либо высшей силы или всех их сразу до такой степени, что у них появляются знаки особых личных навыков. Как обычно, передавать их посторонним нельзя, то есть в стан таких людей ни во что не верящим проходимцам пробираться непросто. Этот своего рода естественный отбор позволил создавать истинные религиозные организации, а не глобальные коммерческо-политические структуры, лишь прикрывающиеся мишурой религиозности ради торговли «опиумом для народа».

Что за таинства практикуют здешние ордена – это тайна на три порядка посерьезнее пресловутых архивов Ватикана. То, что там происходит, это сугубо внутреннее дело служителей высшим силам, и перед обычными аборигенами они в полной мере никогда не отчитываются, будь это даже сам император. Кланы, владеющие Первохрамами, по сути, владеют не храмовыми комплексами, а лишь землей, на которой те стоят. Взаимоотношения сложные, аристократы вынуждены вести там себя по-особенному и потому тоже знают далеко не все. Но одно не вызывает сомнений: чем бы служители на сильных местах ни занимались, это идет на пользу привлекательности данных мест. Там все живое цветет и радуется, ничего нездорового не просматривается. Даже без величественных строений местность выглядит истинным храмом и прочее-прочее в таком духе.

Если же сильное место остается без присмотра, ситуация может ухудшиться. Особенно нехорошо это проявляется в тех случаях, когда запустение длится веками, а то и дольше. Ци там в личных резервуарах прибавляется быстрее, но эффект действует не только на параметры аборигенов. Это как раковая опухоль, способная стремительно разрастись в здоровом организме при хорошей кормежке. Растительность приобретает уродливые формы, погода надолго удерживается аномально нехорошая, с нарушениями всех мыслимых и немыслимых норм и осадков. И прочее-прочее-прочее.

Всякое случается. Нехорошее.

Почти хроническую засуху, гибель лесов на полуострове, скверную воду в источниках, нашествие акул-людоедов, полчища крабов-мутантов и прочие негативные явления вокруг Хлонассиса можно объяснить именно этим. Один из признаков того, что я на правильном пути.