Воронихи - Даниэль Пейдж (2020)

Скарлетт ощутила триумф. Значит, она была права. Это Гвен строила им все козни. Миг спустя мимолетная радость исчезла, сменившись мрачным пониманием того, что по-прежнему неясно, где эта самая Гвен. И того, что Тиффани по-прежнему в опасности.

В хижине стояла тишина. Там никого не было.

Скарлетт подняла отсекавшую свет занавеску и выглянула наружу. В сотне ярдах за деревьями едва виднелось еще одно маленькое строение, пожалуй не больше самой хижины.

– Джексон, – прошептала она, и парень мрачно кивнул.

Они вместе тихонько вышли из дома и, путаясь в высокой траве, держась в тени, направились к сараю. Вокруг него росли деревья, под ногами валялись опавшие листья вперемешку с песком и грязью. По ветке пробежала белочка, пронзительно закричала птица. Ребята шли, и сердце громко билось у Скарлетт в груди.

Сколоченный ржавыми гвоздями из занозистых досок сарай явно много лет подвергался воздействию непогоды. Его дверь криво висела на петлях, в левой стене было проделано окошко, грязное и полуразбитое.

И тут Скарлетт услышала глухой стук.

Она обернулась, схватила Джексона за руку и прижала палец к губам, а потом на цыпочках подошла к окну. Юноша крался за ней, обдавая шею горячим дыханием.

Оттуда, где она остановилась, был виден лишь кусочек того, что внутри сарая, но хватило и этого. Там, мерцая, горели черные конусообразные свечи, окружая пентаграмму на половицах, намалеванную подсохшей красно-коричневой субстанцией, до дрожи напоминавшей кровь. А в углу, поднимая над головой что-то маленькое, извивающееся, на коленях стояла…

Гвен. Скарлетт где угодно узнала бы эти темные ниспадающие волосы.

Нечто в руках у Гвен снова дернулось, и у Скарлетт скрутило живот. Она заметила длинный голый хвост, который метался из стороны в сторону, и испуганные красные глаза. Крыса. А потом раздался треск, будто хрустнула ветка – это Гвен свернула зверьку шею. И в тот же миг по сараю пронесся поток энергии. Она басовито вибрировала и издавала громкий, сердитый звон, точно сами молекулы воздуха решили наорать на девушку.

Магия.

Но то была магия, с которой Скарлетт никогда не сталкивалась прежде: неистовая, свирепая, грубая и голодная. От нее подпрыгнули внутренности и сжались легкие. Она была такой сильной, что выбила из рамы оставшиеся осколки стекла и отбросила девушку назад. Та налетела на Джексона, и они оба грохнулись на землю у стены сарая.

– Кто там? – закричала Гвен.

Может, дело в том, что Скарлетт не слышала ее голоса с давних времен, а может, он действительно изменился, стал ниже, мрачнее, чем прежде, почти как будто она говорила одновременно в двух регистрах – в своем собственном и в другом, более низком, более сиплом.

Девушка не стала тратить время на размышления. Она схватила Джексона, дернула его, чтобы встал, и изо всех сил рванула в сторону дороги. К чести парня, тот не стал задавать вопросы и сразу побежал с ней. Ребята с испуганными глазами мчались по гравийной дорожке, а потом по лесной тропе, кусты ежевики царапали им лица и рвали одежду.

Только когда они добрались до шоссе, Джексон, задыхаясь, спросил:

– Что за… чертовщина… это была?

Скарлетт не могла ему ответить. У нее едва хватило сил признаться в том, что она поняла, себе самой.

Ее худший кошмар сбылся. Гвен снова может творить магию. И это губительная магия.

Глава двадцать седьмая

Виви