Память камня - Лена Обухова (2021)

– А что вы хотите?! – не выдержал Ильин. – Знаете, под каким давлением общественности нам приходится работать? Если бы мы дали этой истории распространиться, можно было бы сразу паковать вещи! Произошедшее с Олесей – трагический несчастный случай!

– Поэтому вы не просто молчите об этом, но и врете, когда вас спрашивают напрямую? – не унимался Долгов. Он выразительно посмотрел на Арину, которая так и не оторвала взгляд от пола. – Моя коллега задала вам прямой вопрос о сценаристе проекта, а вы соврали.

Ильина это заявление как будто удивило. Он повернулся к Арине и недоуменно посмотрел на нее.

– Зачем?

Она наконец подняла голову и посмотрела на них исподлобья.

– Я растерялась! Ник, ты же сам велел не упоминать ее! Никогда, никому… И когда та женщина спросила, я не знала, что делать. Ляпнула, что первое в голову пришло.

Ильин прикрыл глаза, покачал головой и снова повернулся к Долгову, успев бросить еще один мимолетный и крайне недовольный взгляд на Садыкову.

– Это недоразумение, Константин. Обещаю, такого не повторится. Но гибель Олеси действительно не имеет никакого отношения к случившемуся с Соловьевым. Это было уже больше месяца назад. Она упала с лестницы в курилке. Простая неосторожность.

– В курилке? – переспросил Ваня, вопросительно посмотрев на Тимура. – Так это она курила на третьем этаже?

– Да она постоянно там торчала. Работала, – с досадой признал тот. – У нее была дурацкая привычка: проговаривать то, что пишет. Негромко, но когда в одном кабинете работает десяток человек, то такое мешает. Не все могут работать под музыку в наушниках. Вот она и уходила туда. Да и курила много, на беготне туда-сюда время экономила. Сидела на том подоконнике, ноут на колени поставит и строчит, все вслух озвучивая. Как затык какой – покурит. И дальше строчит.

– Когда под сигарету думала, с подоконника слезала, – вклинилась Арина. – Садилась на перила лестницы. Ей сто раз говорили: не делай так, опасно это. Одно неверное движение – и упадешь. К тому же у нее головокружения бывали. А она только отмахивалась и дальше сидела. Вот и грохнулась. Говорили мы ей…

– А что она писала? – поинтересовался Долгов. – Разве сценарий пишется не в начале?

– Да, три реализованных сценария она написала давно, – подтвердил Ильин хмуро. – Но их то и дело приходилось корректировать: что-то добавлять, убавлять. Где-то идея возникла или возможность, а где-то наоборот: оказывалось, что нереализуемо или слишком дорого. Плюс она новые сценарии на будущее придумывала. Когда технология будет обкатана и внедрена, а проект начнет зарабатывать, внедрять новые сюжеты станет проще, так что нам нужен запас идей. Да и имеющимся сюжетам не помешает усложнение.

– А вы уверены, что она сама упала? – вклинилась Садыкова. – Может быть, ее кто-то подтолкнул?

– Никто ее не толкал! – быстро возразил Ильин. Даже слишком быстро. – Никому это не было нужно.

– И потом, она в курилке была одна, – вставил Тимур. – Остальные были здесь, все друг у друга на виду.

Долгов посмотрел на Садыкову, та едва заметно пожала плечами, мол, мне нечего сказать. Против общего свидетельства не попрешь, а без компрометирующих улик не понять: выгораживают они кого-то или правду говорят.

– Ладно, предположим, – Долгов смягчил тон. – Но вы должны были нам об этом рассказать. Учитывая специфику нашей работы и подхода, эта информация крайне важна. Потому что даже случайно погибшие люди способны становиться беспокойными призраками.

– Вы это серьезно? – недоверчиво поинтересовалась Арина. – Считаете, что это дух Олеси что-то сделал с Соловьевым?

На этот раз Долгов обменялся взглядами с Ваней, а потом и с Егором, и покачал головой.

– Соловьев видел нечто, напоминающее призрак, но он не был похож на Олесю Карпову. Мы предполагаем, что это была обычная галлюцинация, вызванная приемом стороннего препарата. Не того, который даете вы.