Хольмганг (сборник) - Вадим Калашов (2019)

Кроме уколов оба поединщика все предыдущие щиты активно использовали рубящие движения. Эффект от применения таких ударов выше у копий-топоров, но и обычным копьём вполне можно вспороть горло или поцарапать противника так, что ему мало не покажется. Когда их помощники сходились щит в щит, поединщики били не наконечником, а близкой к нему, окованной железом частью древка, надеясь в отсутствие шлема пробить врагу голову. Но помощники отбивали все удары, а когда Флоси или Ваги успевали обойти противника со спины, пару секунд противник весьма успешно защищался копьём. Вот только если скальд просто отбивал древком вражьи уколы, то Чёрный брат старался наматывающим движением обезоружить врага.

Один раз Ваги, оказавшись из-за нерасторопности щитоносца лицом к лицу с противником, попытался подбить ему ноги, а Флоси периодически перехватывал древко посередине и наносил удары и наконечником, и противоположным тупым концом копья, но пока избранная тактика не приносила успех никому.

И вот настал решающий момент. Ваги Острослов в очередной раз захватил небольшое возвышение в центре острова, и у Флоси не было сил его согнать. Олаф-рус видел, как тяжело ступает немолодой скальд, и размышлял над тем, почему сын карелки и свейна, предчувствуя смерть, выбрал в качестве убийцы такого человека, как Ваги Острослов и как совпал этот пророческий сон с появлением в стране викингов старика, одержимого жаждой мести.

– Великий Тор! Что за бросок, что первый, что второй! – не сдержался Гуннар Поединщик, увидев, как Ваги Острослов в погоне за восторгом зрителей добровольно избавился от первого щита.

– Треснутый! – сказал он с презрением, вырвал щит у помощника, а затем швырнул в свой угол. Щит приземлился точь-в-точь на хослур, и Торальф Ловкий послал брату второе орудие защиты таким же мощным и точным броском.

Ваги добился поставленной цели. Зрители не могли сдержать восторга, и даже занятый только собой Гуннар Поединщик заметил, что Чёрные братья достойны уважения. А Олаф-рус заметил другое. Что если Ваги сделал одну из тех глупостей, от которых не уставал удерживать горячих братьев, то значит, он очень уверен в скорой победе. Значит, или хитроумный Ваги Острослов сильно поглупел, или дела Флоси Среброголосого совсем плохи.

Когда поединщик меняет средство защиты таким манером, то пауз не делают, и Ваги имел полное право, не дожидаясь сигнала судей о начале четвёртого щита, пойти в решающую атаку. Но он решил вначале последний раз почесать языком.

– Клянусь языком Локки, тебе конец! Твоё презренное копьё больше не доставит тебе неприличных утех, которые помогают нашему славному Флоси вспомнить сладкие муки плена у детей пустыни!

Оскорбить оружие воина это даже страшнее, чем нанести обиду ему самому, его жене, матери и детям, и никто бы не осудил бродячего скальда, если бы он ответил тем же. Но Флоси не ответил тем же, он ответил достойно.

– Что тебе сказать, друг? С глупыми людьми разговаривать тяжело, как сражаться с женщинами. Опускаясь до разговора с глупцом, чувствуешь себя не умнее его, а, убив женщину, сам чувствуешь себя девкой. Но я сегодня уже третий щит делаю одновременно и первое, и второе. Что тебе сказать, человек, спрятавший несусветную глупость за умными словами, а женскую душу за мужскими штанами и рубахой?.. Мне жаль Змею Горя, она в руках самого ничтожного викинга Срединного Мира. Мне жаль и тебя, потому что, быть может, сегодня я умру и отправлюсь в Валгаллу славным воином, а ты, быть может, останешься жить, но ничтожным человеком. И о своём ничтожестве ты не узнаешь, пока Один не закроет перед тобой ворота Валгаллы и не укажет на дверь, ведущую в царство злой Хель.

Флоси резко замолчал. Его соперник был в гневе. Нормальные викинги в такие моменты краснеют, но лицо Ваги хранило следы вечного загара его матери, поэтому Чёрный брат, почувствовав ярость, почернел. А Флоси сделал паузу, чтобы следующие слова, сказанные самым спокойным тоном, ударили Ваги больнее плети.