Шторм войны - Виктория Авеярд (2018)

И от этого Джулиану в самом деле становится неуютно. Он ерзает, выбитый из колеи, и его щеки окрашивает легкий серый оттенок. Анабель – другое дело. Она радуется, улыбаясь так, словно я подала ей лакомое блюдо. Сама не понимаю, каким образом, но, несомненно, я где-то оступилась.

Анабель протягивает руку, и я резко отстраняюсь. Подальше от ее хватки. Кажется, старуху забавляет мой страх.

– Мы можем предложить кое-что еще.

Румянец Джулиана густеет, и он хмурится, опуская взгляд. Больше он не смотрит на меня. По сути, откладывает свое единственное оружие. Я могу теперь атаковать его и даже одержать верх. Но Анабель слишком близко – и она слишком опасна.

И, признаться, я не прочь выяснить, что еще она готова предложить.

– Говорите, – произношу я почти беззвучно.

Ее улыбка широка и язвительна. Хотя Мэйвен – сын своей матери, я узнаю его черты в старой королеве. В острой усмешке, в хитром уме.

– Салин Айрел вонзил нож в спину твоему отцу, – говорит Анабель, и я вздрагиваю от этого воспоминания. – Полагаю, ты бы хотела перекинуться с ним парой слов.

Я отвечаю не задумываясь. Совершаю ошибку.

– Да, я охотно бы кое-что ему сказала.

Мой рот наполняется воображаемым вкусом крови.

– И, несомненно, ты знаешь, почему это произошло, – продолжает Анабель.

Мне больно. Смерть отца – по-прежнему открытая сочащаяся рана.

– Потому что идет война. И люди гибнут.

Ее темные глаза цвета расплавленной бронзы расширяются.

– Потому что Салин Айрел выполнил приказ.

Скорбь постепенно превращается в ярость. Она умоляюще лижет мне спину горячим языком.

– Воло, – не удержавшись, выговариваю я.

Имя короля Самоса оставляет кислый привкус.

Но Анабель знает, как меня подтолкнуть.

– Ты бы хотела и с ним перемолвиться? – шепчет она, почти соблазнительно. Джулиан вновь поднимает голову, плотно сжав губы. Морщины у него на лице как будто углубляются.

Я испускаю долгий вздох сквозь зубы.

– Да. Несомненно, хотела бы. Какова ваша цена?

Она улыбается – и отвечает.

Они исчезают в городе, как призраки. Просто выходят из транспорта на людном углу и исчезают среди Красных слуг и незнатных Серебряных. Мои охранники, кажется, ничего не замечают. Предписанный протокол вновь идет своим чередом. Джулиан Джейкос отлично выполнил свою задачу: я возвращаюсь во дворец, не пробудив ни малейших подозрений. Никто из моих охранников не понял, что двадцать минут канули в бездну чар певца.

Я быстро удаляюсь, намереваясь зайти в храм, расположенный в глубине моих апартаментов. Мне нужно спокойное и безлюдное место, чтобы собраться с мыслями.

Надо уведомить маму обо всем, что случилось, и поскорее. Но я не могу быть уверена, что мое известие не перехватят, даже если я воспользуюсь самыми потайными каналами. Из-за предложения Анабель меня могут обезглавить, сжечь, изувечить, убить. Эту новость можно передать только лично.

Мне удается дойти до своих комнат спокойно. Движением руки я оставляю Стражей у двери, как обычно. Лишь оказавшись в одиночестве, я наконец осознаю, что сделала и что случилось. Я начинаю дрожать, руки у меня трясутся, пока я пересекаю гостиную. Сердце колотится. Я представляю Салина Айрела и Воло в нашей власти, тонущих, умирающих. Они заплатят жизнью за то, что сделали с моим отцом.

– Пробка на мосту?

Я застываю, широко раскрыв глаза. Его голос всегда внушает мне страх. Особенно когда раздается в моей спальне.

Инстинкты велят бежать. Выбраться из города, найти дорогу домой. Невозможно. Вместо этого я заставляю себя идти вперед, к двери, ведущей в спальню. Которая станет мне могилой.

Мэйвен лениво растянулся на шелковом покрывале, подсунув одну руку под голову. Другая покоится на груди. Пальцы отбивают какой-то ритм. Они кажутся белыми как кость на фоне одной из его бесчисленных черных рубашек. Он, кажется, скучает. И злится. Скверное сочетание.