Шторм войны - Виктория Авеярд (2018)

Я знаю, какой эффект оказывает тюрьма из Молчаливого камня. Я видела пленную Бэрроу. Ее запавшие щеки и тусклые глаза. Выпирающие кости, холодную кожу, на которой отчетливо виднелись вены. А она была упрямой девчонкой, которая держалась за собственную ярость, чтобы не сойти с ума, цеплялась за свои убеждения, хоть и глупые, обреченные. Дети принца Бракена еще малы, им всего восемь и десять лет. Урожденные Серебряные, полагающиеся на свою способность и не помнящие жизни без нее. Не желаю знать, что сделал с ними Молчаливый камень, но выбора нет.

Я должна смотреть в лицо ужасам войны, не отводя взгляда. Так поступил мой отец. Так поступают мать и сестра. Я должна держать глаза открытыми, если надеюсь победить.

Победить и вернуться домой.

Лаэрон открывает дверь, используя запас из собственной фляги, чтобы создать водяной ключ. У него это занимает чуть дольше времени, потому что нужно преодолевать действие Молчаливого камня. Наконец он распахивает дверь и отступает, позволяя мне войти первой. Шагнув внутрь, я содрогаюсь в предвкушении боли. Давление тишины довольно ровное. Способности пленников пульсируют в такт биению сердца. Непрерывно. Не затихая. Я нервно сглатываю от неприятного, неестественного ощущения.

Хотя за спиной безопасный коридор, в котором стоят мои люди, я чувствую себя страшно уязвимой. Как новорожденный ребенок, которого оставили на голой скале.

Дети спят крепко в красивых кроватках. Я оглядываюсь, ожидая увидеть в тени какого-нибудь охранника. Но нет никого и ничего, только смутные очертания изящно обставленной комнаты и занавешенных окон. Они тоже выходят на лес и город в долине. Еще одна пытка. Видеть мир за пределами досягаемости.

– Помогите вынести их, – негромко говорю я.

Мне не терпится поскорей покинуть это место. Я подхожу к ближайшей кроватке, где лежит темноволосая девочка, и подношу руку к ее лицу. Придется зажать ей рот, если она закричит. Дочь Бракена шевелится от моего прикосновения, но не просыпается. В тусклом свете ее кожа имеет цвет полированного агата.

– Просыпайся, Шарлотта, – бормочу я.

Мое сердце начинает биться вдвое чаще. «Нам пора».

Страж Хейвен не так осторожен с принцем Майклом. Он поднимает мальчика, подсунув одну руку ему под спину, другую под колени. Как и Шарлотта, мальчик просыпается медленно, вяло. Он как пьяный. Молчаливый камень оказал свой страшный эффект на них обоих.

– Кто… – выговаривает мальчик, то открывая, то закрывая глаза.

Девочка шевелится под моим прикосновением и просыпается, когда я легонько трясу ее за плечи. Она моргает глазами, удивленно сдвинув брови.

– Пора гулять? – спрашивает она тонким задыхающимся голоском. – Честное слово, мы не будем капризничать.

– Да, – немедленно отвечаю я, ухватившись за подсказку. – Мы пойдем погулять, подальше отсюда. Но вы оба должны вести себя очень тихо и делать то, что мы скажем.

Это правда, и оба оживляются, насколько возможно. Шарлотта даже обвивает меня руками за шею.

Она легче, чем я думала, – птичка, а не девочка. От нее пахнет чистотой и свежестью. Если бы не Молчаливый камень, я сказала бы, что с детьми хорошо обращались.

Майкл сворачивается в руках Стража Хейвена.

– Я тебя раньше не видел, – говорит он.

Мне не терпится выбраться из комнаты. Оказавшись в коридоре, я с облегчением перевожу дух. Дети тоже, и Шарлотта расслабляется у меня на груди.

– Главное, делайте, что вам говорят, – произношу я, отводя взгляд от Райдала и Ниро.

Мальчик молча кивает, а девочка смотрит на меня внимательным взглядом, неожиданным для ребенка.

– Вы спасаете нас? – шепчет она.

Не вижу повода лгать. Но слова все равно застревают в горле. Потому что я могу потерпеть неудачу, могу стать причиной их смерти. Могу погибнуть сама.

– Да, – произношу я.

– Дайте мне на них посмотреть, – требует Ниро.