Губернатор - Адам Пшехшта (2017)

Самарин наклонился, чтобы лучше видеть летчика, но тот только кивнул, показывая тем самым, что закончил доклад.

– Вопросы? – спросил Брусилов.

Ему ответила тишина.

– Вопросов нет, – насмешливо подытожил генерал. – Вывод? Мы прекрасно подготовленные, сильные, крепкие и готовые, у врага нет шансов.

Несколько офицеров беспокойно заерзали, но большинство и дальше сидело с выражением замешательства на лицах, словно хотело как можно быстрей перейти к более очевидным, а следовательно, понятным вопросам.

– Что ж, есть шанс! – выкрикнул Брусилов, стукнув ладонью по столу. – Как бы хорошо мы ни подготовили наступление, но очевидно, рано или поздно оно утратит свою динамику, и это не из-за действий противника! Нам хватает своих Ренненкампфов и Сухомлиновых! Знаете, что сказал мне Куропаткин во время совещания в Штабе Верховного командования, когда я отрапортовал о готовности к нападению? Что он удивлен моей готовностью рискнуть репутацией, которую я себе заслужил! Также он заявил, что если бы он был на моем месте, никогда бы не искушал судьбу, поскольку я могу утратить военный нимб, что меня окружает. Вы понимаете? Он не беспокоится о стране, о нападении. Его волнует только положение при дворе! Он не единственный, кто так думает, и с такими людьми нам придется сотрудничать.

Чтобы прервать неловкое молчание, Самарин вытащил серебряный портсигар и вежливо предложил соседу, а видя заинтересованность в глазах других, пустил портсигар по кругу.

– Отличный табак, – через минуту прокомментировал Вершинский.

– Вы думаете, я преувеличиваю? – вернулся к теме Брусилов.

– Конечно же, нет, – ответил грубым, почти высокомерным тоном Брагин. – И что из того? Его Величество не отстранит Куропаткина или Эверта только из-за того, что они не проявляют должного энтузиазма к идее наступления. Если только они наделают дел. Возможно, непоправимых.

Самарин со злостью выдохнул табачный дым, мысленно соглашаясь с Брагиным. Ответственный за катастрофическое состояние обеспечения армии генерал Сухомлинов, иначе фаворит царя, был обвинен в бездействии, подлоге, взяточничестве и измене. Недавно его посадили в Петропавловскую крепость. Фон Ренненкампф, признанный ответственным за поражение в Восточно-Прусской операции и в растрате военных денег, не был даже осужден, его лишь заставили уйти в отставку.

– У меня нет влияния на то, что делает Его Величество, но мы можем сами предпринять определенные действия, – сказал Брусилов. – Поэтому я пригласил сюда графа Самарина. Генерал, не могли бы вы продемонстрировать нам свои… возможности?

Самарин неохотно поднялся с кресла: ситуация все меньше ему нравилась. Не нужно быть провидцем, чтобы прийти к выводу, что Брусилов решил использовать в предстоящем нападении талант одного офицера Конвоя. Только что он мог сделать в поединке против десятков и сотен тысяч противников?

– Полковник Брагин, – обратился он к офицеру самого низкого звания, – не будете ли вы так любезны атаковать меня саблей?

Неуверенным движением тот потянулся к поясу, Самарин ждал, пока он не вытащил саблю, и только тогда прошептал слово силы. Брагин замер на полпути, неспособный нанести удар.

– Это выглядит приблизительно так, – сухо сказал Самарин.

– Интересная штучка, – признал Вершинский. – Только пригодится ли она на поле битвы?

– Теоретически. – Самарин пожал плечами.

– Не стоит так скромничать, – возразил с добродушной, но не тронувшей глаз улыбкой Брусилов. – В вашем досье я прочитал, что таким образом вы ликвидировали пулеметный расчет. То есть остановили время, после чего расстреляли их. С расстояния в двести саженей.

– Это не остановка времени! – запротестовал Самарин. – Скорее минутная дезориентация.