Инквизитор поневоле - Александр Курзанцев (2021)

– Ну-ка, а с кушаком? – Глушаков намотал его мне на поясе, и стоило только затянуть на боку узел, как мне тут же полегчало, и я с легким изумлением воззрился на довольно лыбящегося товарища.

– А так легче! – сообщил я вслух и даже пару раз подпрыгнул, чтобы убедиться в реальности ощущений.

Прыгалось легко, и Глушаков, кивнув, констатировал:

– Заклинание снижения веса. Весьма специфическое, немудрено, что сразу не узнал. Пусть чуть-чуть, а все же другая школа.

Мне захотелось попробовать что-нибудь эдакое, и я с коротким хеканьем совершил кувырок вперед. На удивление, вышло достаточно тихо, и, что главное, доспех ничуть не сковывал движения, а гамбезон прекрасно самортизировал, оставив массу благоприятных впечатлений.

– Здорово! – выдохнул я.

– А был бы современный комплект – и ты бы сейчас и по стене пробежаться смог, и тройной кувырок в прыжке сделать, – заметил Сергей.

– А-а, – махнул я рукой, – слишком хорошо – тоже плохо, – и, удовлетворенный, пошел к зеркалу.

Ну что сказать, смотрелось внушительно. Алый кушак, блестящие рукава мифрильной кольчуги, массивные «кулаки» латных перчаток, окованные сапоги и чуть высовывающиеся из-под кольчуги штаны, в эти сапоги заправленные – натуральный рыцарь. Вот только шлема действительно не хватало.

«Надо будет поискать, – решил я, – а то действительно какой-то неполный образ получился».

Тут еще и игроманское прошлое вдруг взыграло. Как же, рарный сет редкой классовой брони и, понимаете ли, некомплект. Непорядок!

– Опять ерундой страдаете?.. – впорхнув через окно черной тучкой, материализовалась в моем скромном жилище Элеонора. – Ой! – совсем по-девчачьи вскрикнула она, когда, дернувшись на голос, я резко развернулся.

Страх. Пусть на секунду, пусть мимолетно, но самый настоящий страх увидел я в ее глазах, когда магичка отшатнулась назад, рефлекторно прижимая руки к груди. Шагнув за ней следом, я, подчиняясь какому-то наитию, схватил ее, грубо прижал к себе и впился в приоткрытые губы, жадно целуя. И в этот раз меня не оттолкнули, не попытались ударить. Наоборот, когда прошел первый ступор, я почувствовал, как она чуть обмякла в стальном кольце моих рук, а спустя пару секунд и ответила на поцелуй.

Сказать, что мы целовались целую вечность, было бы, конечно, большим преувеличением, но с полминуты она от меня не отрывалась точно. Потом, когда я, несколько смутившись такому своему напору, ее отпустил, она, поправив сбившуюся прическу, задумчиво оглядела меня и произнесла чуть с хрипотцой:

– А ты и в самом деле изменился, Паша. Да и броня эта, веет от нее… Я в первый момент тебя даже не узнала. Почудилось, что стоит кто-то грозный и опасный, до того опасный, что даже холодок по телу пробежал.

Смутившись еще сильнее и не зная, что на это ответить, я поинтересовался:

– А резерв-то подрос?

– Подрос, – ответила она. Затем как-то так, по-особенному провела ладонью по черной ткани на моей груди и, чмокнув в губы еще раз, произнесла:

– Ну все, мальчики, мне пора. Много не пейте и не шалите. Пока!

Снова превратившись в черную тучку, она так же, как и прилетела минуту назад, унеслась прочь, вновь оставив нас с Глушаковым вдвоем.

Я обернулся, чтобы увидеть, как Сергей показывает мне большой палец.

– Мужик! Давно пора.

– Блин, не знаю, что на меня нашло… – почесал я затылок.

– Да неужели? – хмыкнул трудовик, улыбаясь. – Это, Паш, называется «вера в себя».

– Ну да… – протянул я с некоторым сомнением. – А может, это броня? Действует на меня таким образом, что я себя круче гор почувствовал, а?

– Да что броня, – отмахнулся Глушаков, – железка. Дух и сила воли – вот что решает. А броня так, придает чуть больше уверенности и только, остальное – ты сам. Хотя не спорю, в древности инквизиторы знали толк в обмундировании. Смотришься очень убедительно.

– Шлем бы еще…