Инквизитор поневоле - Александр Курзанцев (2021)

Глава 7

Уже у себя на чердаке, скинув доспехи и свалив их бесформенной кучей на полу, я бросился умываться и вдруг понял, что у меня дрожат руки. Вот натурально так ощутимо подрагивают. Да и вообще, когда мне вспоминалось все произошедшее, меня начинало попеременно бросать то в жар, то в холод. Картины того, как уверенно и хладнокровно я себя вел… Скажи мне кто раньше, что я, ничуть не смутившись, буду общаться с девушкой, которую только что застал полуголой и целующейся с такой же полуголой подругой, а затем хватать другую, совсем малознакомую девушку и взасос целовать, да еще и совершенно спокойно врать про любовь, проникновенно заглядывая ей в глаза… Пожалуй, в ответ я только похмыкал бы да вздохнул, что мечтать не вредно.

И эта любовь… Я взрослый, в меру циничный и прекрасно знающий, чего хочу, мужик. Что Ниике мне нравится – не отрицаю. Красивая молодая девушка с отличной фигуркой, темпераментная, что добавляет пикантности… но вот прям головокружения, да даже просто влюбленности я к ней не испытывал. Просто в силу возраста, давно уже, между прочим, не восторженно-мальчишеского.

Щеки мои заалели от нестерпимого стыда, когда я взглянул на самого себя в небольшое зеркало, прибитое над раковиной. Девчонке-то лет восемнадцать-девятнадцать всего, и такое заявление о высоких чувствах на нее явно сильно подействовало – то-то она стояла словно пыльным мешком ударенная. Задание, мать их. Завербовать, фиктивный брак, обман, обман, обман… А каково будет ей, когда она все узнает? А она узнает. Когда-нибудь же эта игра в шпионов закончится.

Кое-как обтерев морду лица, я полез в стол за заначкой, когда-то притащенной Глушаковым. Бутылкой вискаря в картонной коробке. Разорвав упаковку варварски по сгибу, я схватил ее одной рукой за горлышко, а другой – за квадратное тело, и попытался скрутить заклинившую крышку. Не смог. Крутанув сильнее, внезапно отломил вместе с горлом. Махнув рукой, плеснул вискарь из обезглавленной бутылки прямо в рот.

Закашлялся, буквально передернувшись всем телом от явно отдававшего сивухой пойла. Отдышавшись же, глотнул еще.

– Вот же работенка, – буркнул мрачно, плюхаясь на стул. Поерзал, не зная, куда деть руки. Оглядевшись вокруг, понял, что на родном чердаке не хватает классического кресла. Большого, кожаного и мягкого. То-то гости со своими тронами ходят. – Врать, совращать, психологически давить, – произнес я в пустоту помещения. – Что дальше? Хладнокровные убийства, казни, массовые расстрелы?

Я угрюмо взглянул на прислоненный к стене «калаш». Налет романтики со службы в инквизиции сдувало буквально на глазах. Теперь уже артефакт не казался мне столь здоровской штукой. А ну как дадут приказ его использовать по прямому назначению? Я ведь не могу просто так взять и убить кого-то по указке сверху. Мне надо знать, что этот человек действительно плохой – маньяк, убийца, насильник. Вот такого да, расстреляю не задумываясь. А просто кого-то неизвестного… Хладнокровно убить? Просто потому что это – приказ, а приказы не обсуждают?

В горле пересохло, а в висках застучало, запульсировало тревожной жилкой. Я стряхнул пот со лба, прикрывая глаза, не в силах разрубить гордиев узел противоречий, бродящих в моей голове.

Внезапно кольцо на пальце чуть потеплело, слегка кольнуло, и меня начало отпускать. Тело стало ватным, глаза затуманились. Я почувствовал, как бутыль выскальзывает из пальцев, со стуком падая на пол. Мутным взглядом проводив тихо выбулькивающееся на пол виски, растекающееся янтарной лужицей, вырубился.

* * *

Просыпался я с отчетливым ощущением помойки во рту и под отдающийся звоном в голове настойчивый стук в крышку люка, ведущего на чердак.

– Войдите! – крикнул я, морщась от скрежета собственного голоса, и подумал, тихо проклиная все на свете: «Что за гадость Серега притащил? Натуральная сивуха какая-то. И выпил вроде немного, а ощущение, как будто пиво с димедролом полночи глушил».