Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Очевидно, он понимает, что я имею в виду на самом деле.

– Фарли мне рассказала, – негромко говорит Кэл, когда я сажусь.

Он обвивает мою талию рукой, нежно и тепло, и в этом жесте нет ничего, кроме желания утешить. Вторая рука касается моей спины, ладонь ложится на шрамы. Это значит: «Я здесь».

Мне хочется рассказать ему про записку Мэйвена. Но что толку? Кэл отвергнет предложение, как и я, и будет страдать от стыда вместе со мной. Это лишь причинит принцу боль, чего и добивается Мэйвен. Я не доставлю ему такого удовольствия. Он уже победил меня. Но Кэла он не сломит.

Каким-то чудом я засыпаю. И не вижу снов.

Глава 20

С тех пор спальня Кэла стала нашей общей. Это произошло с молчаливого обоюдного согласия. Теперь нам обоим есть за что держаться. Мы слишком устали, чтобы заниматься чем-то, помимо сна, хотя, не сомневаюсь, Килорн считает иначе. Отчасти мне хочется присоединиться к остальным в огромной общей спальне, где дети шепчутся по ночам, а Бабуля их утихомиривает. От этого люди сближаются. Но я не хочу никого пугать, поэтому остаюсь с Кэлом, единственным человеком, который меня не боится.

Он старается меня не тревожить, но каждую ночь я слышу, как он ворочается. Его кошмары хуже моих, и я прекрасно понимаю, что именно ему снится. Тот момент, когда он снес отцу голову с плеч. Я притворяюсь, что сплю: Кэл не хочет, чтобы его видели в таком состоянии. Но мне на щеку падают слезы. Иногда они обжигают, но поутру шрамов на моем теле не прибавляется. По крайней мере, зримых.

Мы проводим вместе каждую ночь, но почти не разговариваем. Помимо текущих дел и обязанностей, обсуждать особо нечего. Я не рассказываю Кэлу ни о первой записке, ни о следующих. Хотя Мэйвен далеко, он по-прежнему умудряется вклиниваться между нами. Я вижу его в глазах Кэла – жабу, которая гнездится в голове брата и пытается отравить его изнутри. То же самое Мэйвен делает и со мной, с помощью записок и воспоминаний. Не знаю почему, но я не могу избавиться от них – и никому не рассказываю об их существовании.

Надо бы сжечь записки, но я не сжигаю.

Еще одно письмо я нахожу в Корвиуме, во время очередной вылазки. Мы знали, что Мэйвен направляется туда, намереваясь посетить последний крупный город на пути к выжженным пустошам Чока. Мы думали, что обогнали его. Но обнаружили, что король уже уехал.

31 октября

Я ждал тебя на коронации. Казалось бы, это именно то мероприятие, которое ваша Алая гвардия должна была попытаться сорвать, хоть оно и прошло без особого размаха. Мы по-прежнему в трауре по отцу, и пышный праздник показался бы неуместным. Особенно в связи с тем, что Кэл еще на свободе и бегает где-то вместе с тобой и остальным сбродом. Мать говорит, что некоторые еще верны ему, но не беспокойся, скоро с ними будет покончено. Никто не станет устраивать дворцовый переворот, чтобы отцепить моего брата с твоего поводка. Если можешь, поздравь Кэла от меня с днем рождения. И передай, что это последний.

Твой день рождения, кажется, тоже скоро? Мы обязательно проведем его вместе.

До встречи.

Мэйвен

Я слышу его голос, который произносит каждое слово так, что чернила превращаются в яд. У меня все сжимается в животе – я всерьез рискую лишиться ужина. Приступ тошноты длится достаточно долго, чтобы я успела выбраться из постели (и из объятий Кэла) и подойти к коробке с вещами, которая стоит в углу. Как в Подпорах, я прячу здесь свои личные мелочи. И на самом дне лежат еще две записки от Мэйвена.

Обе заканчиваются одинаково. «Я скучаю по тебе. До встречи».

Такое ощущение, что на горле у меня смыкаются чьи-то руки, грозя лишить жизни. С каждым словом хватка усиливается, как будто чернила волшебные. На мгновение я пугаюсь, что больше не смогу дышать. Не потому что Мэйвен по-прежнему мучает меня. Нет, причина гораздо хуже.

Я тоже кое по кому скучаю. По человеку, которым он мне казался.