Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Фарли в десятый раз проверяет оружие. Шейд суется помочь, но она отгоняет его, хотя и не слишком энергично. Я замечаю, как они обмениваются улыбками; в конце концов Фарли заставляет моего брата пересчитывать патроны, которые достает из мешка с надписью «Корвиум». Еще один кража – скорее всего, дело рук Кранса. Действуя заодно с соратниками Фарли, он добыл для нас больше ружей, ножей и прочего, чем я полагала возможным. Все будут вооружены – кто чем захочет. Лично я не желаю ничего, кроме молнии, но остальные с энтузиазмом хватают кинжалы и пистолеты. Никс предпочитает грозное раскладное копье, которое облюбовал в последние несколько недель. Он ставит его рядом и нежно проводит пальцами по острой стали. Другой человек уже давно порезался бы, но тело Никса прочнее камня. Второй неуязвимый новокровка, Дармиан, следует примеру друга и кладет себе на колени массивный клинок, похожий на мясницкий нож. Лезвие поблескивает, словно ему не терпится разрубить плоть и кости.

Кэмерон неуверенно берет небольшой ножик, который не спешит вынимать из чехла. Последние три дня она оттачивала свою способность, а не умение обращаться с ножом. Этот кинжал – крайнее средство, к которому, надеюсь, не придется прибегать. Кэмерон перехватывает мой взгляд, и лицо у нее болезненно передергивается; на мгновение мне кажется, что девушка сейчас огрызнется или, что еще хуже, прочтет мои мысли. Но вместо этого она кивает в знак угрюмой признательности.

Я киваю в ответ, протягивая ей незримую руку дружбы. Но Кэмерон мрачнеет и резко отворачивается. Намек ясен. «Мы союзники, но не друзья».

– Уже недолго, – говорит Кэл, слегка толкая меня в плечо, и я разворачиваюсь.

«Слишком рано», – вопит сознание, хотя я понимаю, что мы движемся точно по графику.

– Все получится.

Мой голос дрожит – хорошо, что никто, кроме Кэла, меня не слышит. Он не обращает внимания на мою слабость. Не ковыряет рану.

– Все получится… – повторяю я еще тише.

– У кого преимущество? – спрашивает Кэл.

Эти слова последовательно удивляют, раздражают и успокаивают меня. Тот же самый вопрос задавал инструктор Арвен на тренировке, когда разбивал учеников на пары, заставляя до крови сражаться друг с другом. Он задал его в Чаше Костей, незадолго до того, как сильнорук Рамбос нанизал Арвена на вертел, словно толстую мерзкую свинью. Я ненавидела этого человека – но кое-чему у него научилась.

На нашей стороне внезапность, Кэмерон, Шейд, Гарет, Бабуля и пять других новокровок, к появлению которых Серебряные не готовы. И Кэл – военный гений.

За нами – правда. И алый рассвет. Солнце, которое вот-вот взойдет.

– Преимущество у нас.

Кэл улыбается так же натянуто, как и я, но отчего-то мне становится теплее.

– Вот и умница.

И вновь его слова вызывают в моей душе бурю противоречивых чувств.

Щелчок и шипение рации изгоняют из моей головы все мысли о Кэле. Я смотрю на Бабулю, и она кивает в ответ. У меня на глазах ее облик меняется – из старушки она превращается в голубоглазого, черноволосого, бессердечного юношу по имени Мэйвен. Вместе с обликом меняется и одежда – летный комбинезон превращается в чистенькую черную военную форму, украшенную десятком сверкающих медалей. На плечи наброшен кроваво-красный плащ. Черные кудри венчает корона, которую мне страшно хочется сбросить с самолета.

Остальные восхищенно смотрят на Бабулю, зачарованные зрелищем мнимого короля, но я чувствую только ненависть – и легкое сожаление. Доброта Бабули светится сквозь чужую личину, и губы Мэйвена складываются в ласковую улыбку, которую я слишком хорошо знаю. На одну мучительную секунду я вижу перед собой мальчика, а не чудовище.

– Хорошо, – выговариваю я хрипло.

Кажется, это замечает только Килорн – и с усилием отводит взгляд от Бабули. Я чуть заметно качаю головой, приказывая ему не беспокоиться. Нам надо думать о гораздо более серьезных вещах.

– Коррос, я Первый, – говорит по рации Кэл.