Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Задняя часть Черного Бегуна распахнута, как рот – получился трап для погрузки. В данном случае груз – это мы. Шейд идет первым, тяжело опираясь на костыль; лицо у него бледное и мокрое от усталости. Большое количество прыжков на нем сказались. Следом шагает Килорн, который тянет за собой меня, а Кэл замыкает шествие. Я все еще слышу эхо голоса Фарли, когда мы забираемся внутрь и нашариваем дорогу в полутьме.

Вдоль стен тянутся сиденья, и с каждого свисают крепкие ремни. Места достаточно, чтобы перевезти два десятка человек. Интересно, куда этот самолет летал в последний раз и кого возил. Эти люди остались в живых или погибли? И не разделим ли мы их судьбу?

– Мэра, ты мне нужна, – говорит Кэл, проталкиваясь мимо меня в носовую часть самолета.

Он тяжело опускается в пилотское кресло, глядя на таинственную панель управления, полную кнопок и рычагов. Все приборы на нуле; ничто не оживляет самолет, кроме стука наших сердец. Сквозь толстое стекло кабины я вижу дверь ангара – по-прежнему закрытую – и Фарли, которая продолжает спорить с механиком.

Вздохнув, я сажусь рядом с Кэлом и начинаю пристегиваться.

– Чем я могу помочь?

Пряжки щелкают, когда я подтягиваю все ремни по очереди. Если мы полетим, я не хочу болтаться по салону.

– У этой штуки есть аккумулятор, но его надо запустить, а я не уверен, что механик нам поможет, – говорит Кэл, сверкнув глазами. – Сделай то, что ты так хорошо умеешь.

– Ладно.

Меня охватывает решимость, могучая, как молния. «Это все равно что включить лампу или камеру, – говорю я себе. – Только намного больше и сложнее… и жизненно важно». Я ненадолго задумываюсь, реально ли это. Хватит ли моих сил, чтобы запустить огромный самолет. Но образ молнии – белой, фиолетовой, грозной – устремляющейся с небес в Чашу Костей, напоминает мне о том, кто я такая. Если уж я в силах породить грозу, оживить самолет будет нетрудно.

Вытянув руки, я кладу ладони на приборную панель. Не знаю, с чего начать. Я ничего не чувствую. Мои пальцы пританцовывают по металлу в поисках чего-то, за что можно ухватиться. Что я сумею использовать. Искры пробуждаются под кожей, ожидая призыва.

– Кэл, – произношу я сквозь зубы, не желая издавать громких звуков.

Он понимает и быстро берется за дело – лезет под панель управления. Металл рвется с громким визгом, плавясь по краям. Кэл отдирает верхнюю крышку. Внутри оказывается масса проводов, целые мотки, переплетенные друг с другом. Они напоминают вены под кожей. Нужно лишь заставить их ожить. Почти бессознательно я погружаю в месиво проводов руку и позволяю собственным искрам вырваться на волю. Они сами пробиваются дальше, ища, куда бы им влиться. Когда мои пальцы касаются особенно толстого провода – круглого, гладкого шнура, который идеально ложится в ладонь – я невольно улыбаюсь и закрываю глаза. Надо сосредоточиться. Я слегка нажимаю, направляя свою силу в нужное русло. Она разносится по самолету, разделяясь и растекаясь разными путями, но я гоню искры все дальше. Когда они достигают мотора и огромного аккумулятора, моя хватка усиливается, ногти впиваются в кожу. «Ну же». Я чувствую, как сама вливаюсь в аккумулятор и наполняю его, пока не касаюсь хранящейся в нем энергии. Я наклоняю голову и кладу ее на приборную панель, позволяя прохладному металлу охладить мою пылающую кожу. Один последний толчок – и плотина рушится. Энергия пробивается сквозь стены и провода. Я не вижу, как Черный Бегун оживает, но чувствую это.

– Отлично, – говорит Кэл, быстро сжав мое плечо.

В соответствии с нашим уговором, это прикосновение коротко. Нельзя отвлекаться, особенно сейчас. Я открываю глаза и вижу его руки, танцующие на приборной панели. Он переключает рычажки и двигает рукоятки, как будто наугад.