Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Но Килорн качает головой.

– Полковник не настолько глуп. Он держал список под замком в арсенале, в казарме, а ключ носил на цепочке.

– И ты…

Самодовольно ухмыльнувшись, Килорн оттягивает воротник и показывает золотую цепочку у себя на шее.

– Я, возможно, не так ловко лазаю по карманам, как ты, но…

Фарли кивает.

– Мы собирались рано или поздно стащить ключ, но, когда тебя заперли, пришлось импровизировать. Причем быстро.

– О…

Вот на что ушли несколько часов, проведенных мною в камере. «Можешь мне доверять», – сказал Килорн, прежде чем захлопнуть за мной дверь клетки. Теперь я понимаю, что он сделал это ради списка, ради новокровок и ради меня.

– Какой ты молодец, – шепотом говорю я.

Килорн делает вид, что ему все равно, но улыбка дает понять, что на самом деле он очень рад.

– Так, я это пока заберу, если вы не против, – заявляет Фарли, гораздо мягче, чем я привыкла.

Она не ждет ответа, а просто протягивает руку и быстрым движением хватает цепочку. Золото поблескивает у нее в кулаке и быстро исчезает в кармане. Губы у Фарли слегка подергиваются – это единственный намек на чувства, которые она испытывает при виде отцовской цепочки. «Нет, не отцовской». Фотография в комнате полковника – тому свидетельство. Эту цепочку носили мать или сестра Фарли, а своей она по какой-то причине лишилась.

Когда она вновь поднимает голову, ее лицо обретает прежний вид, и возвращается знакомая грубоватая манера.

– Ну, девочка-молния, кто ближе к девять-пять? – спрашивает она, указав подбородком на записную книжку.

– Мы не станем садиться на девять-пять, – говорит Кэл, твердо и властно.

И я вынуждена с ним согласиться.

Шейд, до сих пор молчавший, стонет. Лицо у брата уже не просто бледное, а зеленоватое. С ума сойти, телепортацию он переносит прекрасно, но полет, кажется, его доконал.

– Девять-пять – это не руины, – говорит он, с трудом сдерживая тошноту. – Вы уже забыли Наэрси?

Кэл медленно выдыхает и трет подбородок. Там уже виднеется темная щетина – начатки бороды.

– Вы ее вымостили заново.

Фарли медленно кивает и улыбается.

– А сразу нельзя было сказать? – срываюсь я, и самодовольная усмешка сходит с ее лица. – Ты знаешь, что драматические эффекты никакой пользы не приносят, Диана. Каждая секунда, которую ты тратишь на самоутверждение, может стоить жизни новокровке!

– Каждая секунда, которую ты тратишь на расспросы обо всем на свете, включая воздух, которым дышишь, может стоить того же, девочка-молния, – отзывается Фарли, сокращая расстояние между нами.

Она возвышается надо мной, но я не чувствую себя маленькой. С холодной уверенностью, которую выковали леди Блонос и королевский двор, я встречаю ее взгляд, не дрогнув.

– Дай повод поверить тебе – и я поверю.

Ложь.

Спустя несколько секунд Фарли качает головой и отворачивается. Я наконец могу вздохнуть.

– Девять-пять была разрушена, – поясняет она. – Тем, кому хватит любопытства там побывать, она покажется просто куском заброшенной дороги. Одна миля асфальта, который почему-то пока не рассыпался.

Фарли указывает на другие разрушенные дороги на карте.

– Она не единственная.

Целая сеть тянется по карте. Эти дороги кроются в древних развалинах, но неизменно проходят вблизи небольших городов и деревень. «Так безопаснее», – говорит Фарли. Иными словами, охраны там мало, а сельские Красные, как правило, склонны смотреть сквозь пальцы. Возможно, после введения Мер они стали недружелюбней, но уж точно были довольно добродушны раньше, до того, как король решил отнять у них еще больше детей.

– Черный Бегун и Дракон – первые самолеты, которые мы угнали, но не последние, – добавляет Фарли с тихой гордостью.

– Я бы не говорил так уверенно, – замечает Кэл.

Он не враждебен, просто прагматичен.