Стеклянный меч - Виктория Авеярд (2016)

Остальным не обязательно видеть, как я сижу, скорчившись, и с каждым вздохом казню себя.

«Ты эгоистка, Мэра Бэрроу. Себялюбивая, глупая девчонка».

Низкий гул моторов, некогда медленный, ровный и утешительный, превращается в тяжелый груз. Он бьется об меня, как волны на берегу Така – без конца и края, поглощая и топя. На мгновение мне хочется утонуть. Тогда я не буду чувствовать ничего, кроме своих молний. Ни боли, ни воспоминаний, только сила.

Чья-то теплая рука, коснувшись моего заледеневшего затылка, приносит небольшое облегчение. Большой палец описывает медленные, мерные круги, находя точку, о существовании которой я не знала. Я слегка расслабляюсь.

– Ты должна успокоиться, – продолжает Кэл, и на сей раз его голос звучит гораздо ближе.

Краем глаза я замечаю, что он склонился ко мне, так что его губы почти касаются моего уха.

– Самолеты чувствительны к грозе.

– Да. – Так трудно это выговорить. – Я поняла.

Он не убирает руку.

– Вдох носом, выдох ртом, – произносит Кэл негромко и успокаивающе, словно говорит с пугливым животным. Пожалуй, он не так уж не прав.

От этого тона я чувствую себя ребенком, но тем не менее принимаю совет. И с каждым вздохом отгоняю очередную мысль, одну неприятнее другой. «Ты забыла про родных». Вдох. «Ты убивала людей». Выдох. «Ты бросила их умирать». Вдох. «Ты одна». Выдох.

Эта последняя мысль несправедлива. Доказательство тому – Кэл, а еще Килорн, Шейд и Фарли. Но я не могу избавиться от ощущения, что хоть они и поддерживают меня, рядом со мной никого нет. Даже будь за моей спиной армия, я останусь одинока.

Может быть, новокровки изменят это. Так или иначе, я должна их найти.

Я медленно выпрямляюсь, и Кэл мне не мешает. Спустя несколько мгновений он убирает руку, убедившись, что я больше не нуждаюсь в помощи. Без его тепла моей шее вдруг становится холодно, но во мне еще осталось достаточно гордости, чтобы не признавать этого. Поэтому я устремляю взгляд вперед, сосредоточившись на облаках, которые несутся мимо, на заходящем солнце и на океане под нами. Волны с белыми барашками устремляются к длинной цепочке островов, которые соединены между собой полосками песка, отмелями или ветхими мостиками. На архипелаге виднеются немногочисленные рыбацкие деревушки и маяки. На вид они безопасны, но при взгляде на них у меня сжимаются кулаки. «На одном из этих маяков может быть наблюдатель. А вдруг нас заметили?»

На самом большом из островов есть гавань, полная судов. Судя по размеру и серебристо-синим полосам на корпусе – военных.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? – спрашиваю я Кэла, не сводя глаз с острова.

Кто знает, сколько Серебряных там, внизу, ищет нас? А гавань, забитая судами, может скрыть что угодно. И кого угодно. Мэйвена, например.

Но Кэла, кажется, это не тревожит. Он вновь почесывает отрастающую на подбородке щетину, скребя пальцами по загрубевшей коже.

– Это острова Барна, тут волноваться не о чем. А вот Форт-Патриот… – говорит он, указывая куда-то на северо-запад. Я вижу очертания берега, расплывчатые в золотистом закатном свете. – Я постараюсь держаться подальше от их радаров, пока смогу.

Над нами внезапно возникает Килорн. Он спрашивает, опираясь на спинку моего кресла:

– А когда не сможешь?

Его взгляд перебегает туда-сюда, с Кэла на островá под нами.

– Думаешь, ты сумеешь их опередить?

Лицо Кэла спокойно и уверенно.

– Не думаю, а знаю.

Мне приходится скрыть улыбку рукавом, поскольку она только разозлит Килорна. Я никогда до сегодняшнего дня не летала с Кэлом, зато видела его на мотоцикле. Если он умеет водить самолет хотя бы наполовину так хорошо, как управляться с двухколесной машиной смерти, мы в надежных руках.