Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Махина летающего монстра с грохотом врезалась в центр поля, выкопав в земле глубокую яму. Никки подбросило, ещё раз ударило, и она, исцарапавшись, съехала по шипастой зеркальной чешуе к шее дракона. Он потерял способность летать и быстро двигаться. Из его крестца валил густой дым, но он всё ещё мог ползать и по-прежнему крутил головой вслед за Никки, пытаясь слизнуть её со спины длинным языком пламени.

Так ты, железная скотина, зеркальный ублюдок, решил, что напугал и раздавил меня навсегда?

Собрав остаток сил, Никки оседлала блестящую чешуйчатую шею раненого зверя и высоко подняла двумя руками своё последнее оружие – тонкий длинный кинжал. В это мгновение зеркальный сверкающий дракон превратился в аспидно-чёрное чудовище, гигантскую кляксу из бездонной черноты, без структур и деталей. «А, тварь, заёжилась!» – сидя верхом на этом сгустке МРАКА, Никки закрыла глаза, глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и с силой вонзила кинжал в холку дракона, целясь в невидимый приборный лючок. Раздался протяжный треск, горелое шипение, и по чёрному телу зверя прошла ослепительная волна конвульсии. С оглушительным рёвом драконья голова взвилась вверх на длинной шее, чуть не сбросив Никки, замерла и с гулом грянула оземь.

Несколько механических судорог – и наконец зверь распластался мёртвым бездыханным холмом. Наступила звенящая тишина, в которую бились далёкие волны шума. Никки перевела дух, уронив голову на руки, и устало сползла с толстой шеи монстра – просто рухнула на прохладную, замечательную лужайку…

Мир вокруг Никки качался, и она крепко вцепилась в стриженую траву, обняв землю и тесно прижавшись к её надёжной груди. Мысли девушки-рыцаря перестали мчаться гневным аллюром, а сквозь зелёные измятые стебли травы проросла странная и умиротворяющая идея:

Этот мир был миром моих родителей… они здесь родились, жили и радовались… Я должна понять и простить его… победить себя и помочь ему…

Перед глазами еле живой Никки, лежащей на травяном поле, высился бок дракона. Чешуйчатая шкура исчезла, и зеркально-чёрное страшное чудовище превратилось в большую и сложную, но совсем не пугающую конструкцию из металла и пластика, чипов и силовых цилиндров. Из дракона тянуло лёгким дымком и химической вонью. К усталой и избитой Никки подбежали люди. Её подняли на ноги, стали вперебой кричать ей в лицо, но она отмахнулась от всех и побрела к выходу со стадиона.

Перед глазами возник до предела взволнованный Джерри, что-то говорящий ей и куда-то показывающий. Никки протянула ему навстречу правую руку – левая категорически отказывалась подчиняться – и пробормотала в ответ:

– Да пошли они под хвост Тарантулу со своим Кубком! Как дети, честное слово…

Она споткнулась и стала падать. Джерри подхватил её…

Никки проснулась в своей кровати, недоуменно посмотрела на часы и присвистнула – был уже гринвич-вечер следующих суток. Она плохо помнила, как попала в свою комнату. Кажется, её нес на руках Джерри, и ей было хорошо и спокойно. Наверное, он притащил её прямо сюда, и она сразу заснула.

Впервые за много недель она дрыхла как убитая – без снов и кошмаров. Никки посмотрела в тёмное окно, где в ярком свете Земли серебрились башни замка. В её груди перекатывалось какое-то странное ощущение. Что такое с ней? Она провела рукой по избитому плечу и зашипела от боли, потом сняла с себя забытый вчера наколенник.

Душ отлично взбодрил её, но она так и не могла взять в толк, что с ней происходит. Никки налила себе кофе, поднесла чашку к губам и тут поняла…

А! Она очень хочет есть!.. Не ела, кажется, целую вечность… Она мечтает о вкусной еде… Так давно не чувствовала вкуса еды… Сейчас она может съесть лосося целиком!