Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Дверь в стене распахнулась, и из лифта выбежала немолодая стройная женщина, одетая в синий комбинезон.

– Что ты несёшь, Нат?!

Но слова застыли у женщины на губах. Она оттолкнула мужа и бесцеремонно схватила Никки за плечи, разглядывая. Внезапно энергичные, резкие черты лица Тобеа задрожали и обмякли.

– Николетта… – сказала она и крепко обняла девушку.

Никки не понимала происходящего, но, неожиданно для себя, тоже сердечно обняла женщину, которая уже вовсю всхлипывала.

Школьники загалдели, и в первые ряды протолкалась профессор Нджава.

– Что случилось? – спросила она.

Говорить мог только Нат.

– Мы были друзьями её родителей. Она росла на наших глазах… часто оставалась у нас дома, когда Иван и Сюзанна улетали в экспедиции… Она была нам как дочь…

Тут и у Ната окончательно перехватил горло.

– Её спасли два года назад, – удивлённо сказала Нджава. – Это показывали по всем каналам.

– Мы очень давно не смотрим тивизор и не читаем газет, – прокашлявшись, сказал Нат. – Старые башмаки, увлечённые звёздными микробами…

Чуткая Нджава, быстро оценив ситуацию, увела остальных школьников обедать в институтское кафе. Лишь Джерри остался с Никки и Микишами, которые расспрашивали девушку сразу обо всём: как она выжила одна? где сейчас живёт и учится?

– Из-за нашей невнимательности Никки чуть не попала в приют! Какой ужас! – всхлипывала Тобеа.

– Оказывается, тивизоры могут сообщать важные новости… Кто бы мог подумать?! – разводил руками Нат.

После обеда студентам разрешили погулять по улицам Марсополиса и музею института. Нат и Тобеа договорились с профессором Нджава, что доставят Никки и Джерри в космопорт утром – к отлёту «Марсианского орла», и повезли их к себе.

– Квартиры, в которой ты жила с родителями, уже нет, – сказал Нат. – На месте вашего дома построили многоэтажную оранжерею.

Старенький электромобиль, поскрипывая на поворотах, прекрасно сам знал дорогу и доставил всю компанию к небольшому двухэтажному дому, густо заросшему вьюнком с крупными фиолетовыми цветами.

– Ты помнишь наш дом и этот плющ? – с надеждой спросила Тобеа.

Но Никки отрицательно покачала головой.

Пространство дома делилось сложно: большая гостиная не имела обычного потолка и была двухэтажной по высоте, а спальни на втором этаже дома выходили балконами внутрь гостиной.

Никки зашла в дом, осмотрелась и зачем-то заглянула в небольшой коридорчик за кухней.

– Ага! – сказал Нат. – Ты направляешься прямо в свою комнату.

Никки поразилась – у неё здесь была комната?

Девушка, волнуясь всё сильнее, открыла дверь – и попала в помещение с небольшой кроватью и низким просторным столом. Здесь жил ребёнок – кругом лежали игрушки, детские книжки с картинками, листы с неумелыми рисунками или просто исчёрканные фломастером.

– Мы ничего не трогали в этой комнате… – сказала зашедшая вслед Тобеа. – Когда мы с Натом узнали, что корабль пропал без вести… что всегда означало – погиб, то мы… – Тобеа внезапно замолчала.

Одна стена комнаты была прозрачной, и сквозь неё виднелся тот же цветущий вьюнок. Никки посмотрела вверх – по потолку бегали яркие блики.

– Откуда свет? – спросила она.

– Именно из-за солнечных зайчиков эта комната нравилась маленькой Николетте больше остальных спален, – сказала Тобеа и отодвинула стеклянную стену.

За небольшой зелёной зарослью начинался овальный бассейн – большой, метров двадцать в длину. Это его беспокойная поверхность разбрасывала вокруг яркие блики.

– Ты купалась здесь часами… – сказал Нат. Он и Джерри тоже вышли к бассейну, но из другой двери, ведущей в гостиную.