Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Спасибо, – сказала с искренним чувством Никки. – Но я справлюсь.

Она достала из кармана книжечку и быстро черкнула пару строк. Протянула Микишам вырванную страничку:

– На нужды МарсоИнститута и ваших исследований. Если вы пришлёте мне отчёт об их использовании, тогда я смогу вычесть эти деньги из налогооблагаемых доходов. Но можете и не присылать. Расходуйте куда угодно – это ваши деньги.

Нат с недоумением взял чек и рассмотрел его. Потом, внешне спокойный, отдал чек жене:

– Ничего не понимаю. Кто эта девочка?

– Здесь написано «триста миллионов долларов»… – сказала со страхом Тобеа.

– Последние несколько месяцев меня зовут королевой Гринвич, – спокойно сказала Никки. – Я получила неплохую страховую премию за Оберонские обсерватории.

– Я слышал эту историю! – воскликнул Нат. – Значит, это была не однофамилица!

Тобеа сказала дрожащим голосом:

– Смотри – Никки выросла без нас и нашей запоздалой помощи, и уже сама помогает таким древним шлёпанцам, как мы с тобой. Как бы гордились тобой твои родители…

Она вытащила платок, вытерла глаза и сердито сказала:

– Я совсем раскисла… выплакала, наверное, десятилетнюю норму слёз…

Ранним утром Микиши провожали их в космопорту. Уже возле двери шлюза Никки обернулась и спросила:

– А откуда я знаю песенку-говорушку?

Чей нос? – Саввин!

Куда ходил? – славить!

Что выславил? – копеечку!

Тобеа подхватила:

Что купил? – пряничек!

С кем съел? – один!

Нехороший, нехороший!

и сказала:

– Это моя русская бабушка наговаривала мне в детстве, а я – тебе… Айван, твой отец, вырос на берегу Чёрного моря. У него было много русских друзей, и он хотел, чтобы ты знала побольше о славянской культуре. Я читала тебе русские стихи и народные сказки. Правда, ты была так мала – удивительно, что ты запомнила эту говорушку…

И её расстроенно-счастливое лицо снова стало таять слезами.

Никки зашла в свою каюту, села в кресло и посмотрела в иллюминатор на рыжую стенку кратера и блестящие окна космопорта. Вдруг она явственно почувствовала, что за стёклами стоят и машут руками её старые друзья. И девушка поняла – у неё появился ещё один родной дом. Место, которое пропитано терпким до слёз прошлым.

«Верно, верно!» – взволнованно танцевали блики в комнате у бассейна.

В комнате её счастливого детства.

«Марсианский орёл» засвистел, заклекотал двигателями – и за двадцать три минуты полёта перенёсся в другое полушарие Марса. Посадочная полоса в порту «Саусгарден» была не так ухожена, как бетон столичного космопорта, и под садящимся кораблём взвихрились клубы ржавой пыли, покатились тёмно-синие камни, сдутые газо-плазменным напором.

Вокруг расстилалась марсианская пустыня, лишь на горизонте виднелись пологие стеклянные купола.

– Нам не разрешают садиться ближе к оранжереям, садоводы не любят пыль и летящие камни, – объяснил капитан и скомандовал: – Все на выход! Теперь вами займётся мистер Дикори.

Школьники высадились из шлюза, но, к своему удивлению, не нашли возле корабля ни автобуса, ни другой машины, которая могла бы доставить их к оранжерейному комплексу, виднеющемуся вдалеке.

Посреди буро-красного песка, усеянного почти чёрными камнями, стояла лишь одинокая фигурка – плотная и короткая, с сердито упёртыми в бока руками. Чистый гном.

– Экскурсанты, слушать меня внимательно! – раздался скрипучий голос в динамиках скафандров. – Я – старший оранжерейщик Дикори, и я решаю, что показать вам сегодня. Начнём нашу экскурсию с прогулки по поверхности Марса. Пройдём километр пешком.

– Пешком?! – возмутился голос Дитбита.

– Кому из слабаков не нравится, – проскрипел оранжерейщик, – тот остаётся на корабле.