Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

Такого потока новостей мозг Джерри переварить не мог.

– Ты… прилетела и… останешься со мной?

– Да, если ты не рассердишься и не прогонишь меня…

Джерри, безотрывно смотря в её встревоженное, непривычно заплаканное лицо и задыхаясь от переполнявших чувств, отрицательно покачал головой:

– Сердиться? Если я не умру сейчас от разрыва сердца, то стану самым счастливым из людей…

– Я тебе умру… – одновременно сердитым и плачущим голосом сказала Никки и сняла уже ненужную аптечку с запястья Джерри.

И они, наконец, обнялись как следует.

Потом, по совету Робби, девушка повела Джерри под горячий душ и сама бесцеремонно раздела, всё ещё плача и причитая. А он никак не мог прийти в себя и осознать, что это правда – его Никки рядом с ним, и что будет дальше, он не знает, но сейчас она здесь и жестоко трёт мочалкой его худые грязные рёбра, и всё время капает слезами…

– Какая ты стала плакса! – удивлённо сказал Джерри. Его язык ворочался медленнее обычного, и речь была невнятной.

– Да, вот – прорвало! – всхлипнула Никки. – Довёл девушку до истерики! Ты – жуткий тип, Джеральд Уолкер!

– Просто сволочь! – согласился жуткий тип Джеральд Уолкер.

Никки закутала всё ещё слабого Джерри в махровый бордовый халат и усадила на балконе в шезлонг. Пока юноша приходил в себя, щурясь на яркое солнце, она сумела с помощью приветливого домашнего гнома приготовить кофе с печеньем, накрыла маленький столик возле Джерри и сама села в соседний шезлонг.

– Извини, я слабый человек – совсем не могу жить без тебя, – тихо сказал ей Джерри.

– А тебе это и не удастся, – убеждённо ответила она. – Куда бы ты ни спрятался, я всё равно тебя найду…

Он ласково дотронулся до её руки. Любое прикосновение к ней было счастьем, тем пронзительней, чем немыслимей оно было ещё вчера.

Они пили кофе и изредка говорили о каких-то пустяках, а чаще просто молча смотрели друг на друга, и слова были совсем не важны. Земное солнце стремительно катилось по небу – не сравнить с плавной степенностью лунного дня – и тени высоких деревьев стрелками солнечных часов меряли просторную веранду. Озабоченные чёрные шмели ссорились за невидимые границы. К оконному стеклу примчалась гудящая колибри, нацелила длинный нос на своё отражение: «Ах, хороша!» и фыркнула по срочным делам.

Вчерашняя гроза прошла ночным ливнем. Лес был свежевымыт и источал столько травяных, лиственных и цветочных запахов, что сразу было понятно – он хочет понравиться гостье.

– Вот она какая, Земля, – восхищённо сказала девушка.

Голубое небо было невероятно просторным и глубоким. Ослепительные облака плыли по горячей синеве, путаясь в зелёных ветках.

Зашелестело и хрустнуло. Никки посмотрела с балкона вниз. Стройная олениха и двое уже больших оленят шли по полянке, но, заметив девушку, застыли и в шесть глаз уставились на неё, насторожив чуткие треугольные уши.

– Олени! – воскликнула Никки.

– Познакомься с аборигенами, – добродушно сказал Джерри. – Им наша лужайка очень нравится, и они всё время на ней пасутся.

К вечеру Джерри отдохнул, выпил четыре чашки кофе и почувствовал себя настолько лучше, что, как хозяин, взялся приготовить для них обед. Никки посмотрела на его неловкие усилия и сказала:

– Замороженным продуктам из этого холодильника – четыре года. Ты думаешь, что мы будем есть на нашей свадьбе мамонтятину?

– На какой нашей свадьбе? – изумился Джерри.

– Ах вот как! – крикнула Никки, упёрши руки в бока. – Так ты отказываешься на мне жениться? В Рождество клялся жизнью, на необитаемый остров обещал взять. Обманщик! А я, дура, летела сюда сломя голову…

– Нет, нет, – сказал Джерри, улыбаясь впервые за последний месяц, – я готов жениться хоть сейчас, но ты вроде бы уже вышла замуж вчера?

– То была официальная свадьба, а эта будет настоящая!

– Здесь, вдвоём? – удивился Джерри, поняв, что Никки говорит всерьёз.