Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Я хочу, чтобы он был внешне похож на тебя, – твёрдо заявила Никки.

– А нас не будут путать? – спросил растерявшийся Джерри.

– Ну, ты даёшь! – фыркнула Ники. – Ты будешь старше его на столько лет!

– Верно, – смутился юноша и кивнул. – Согласен… если ты просишь.

– Поверь моему женскому мнению – лучшего варианта мужской внешности нам среди наших генов не найти.

Джерри промолчал.

– Теперь зададим оптимум по интеллекту и времени жизни… – Никки говорила и быстро нажимала кнопки на браслете. Потом всмотрелась в голограмму.

– Смотри, прибор выдал два возможных варианта интеллекта и продолжительности жизни Майкла: в одном варианте потенциальный IQ будет около ста шестидесяти, а вероятное время жизни – ух ты! – сто пятьдесят лет!

– А в другом? – заинтересованно спросил Джерри.

– Во втором варианте потенциальный IQ прыгает до двухсот, зато время жизни снижается до ста тридцати лет. Невероятно высокий IQ!

– Хм, но на двадцать лет меньше жить… Как трудно выбрать, не спрашивая его самого – что бы он предпочёл…

– Да, спросить его нельзя…

– Тебе не кажется это странным – рассчитывать жизнь своего будущего ребёнка, играть роль бога для него. Не лучше ли доверить всё природе и судьбе?

– Во Вселенной нет такой глупости, как судьба. Если мы не научимся быть расчётливыми, то не выживем. Но расчётливость – это не бесчувственность. Иначе бы меня бы здесь не было.

– Думаю, нужно выбрать вариант двести-сто тридцать. Интеллект важнее.

– Согласна! – Никки нажала кнопку на резонаторе. – Решено! У Майкла будет пятьдесят семь процентов твоих генов, сорок три – моих.

Королева надела браслет на руку. Его огоньки выстроились в зелёное кольцо.

– Ну вот, прибор активирован. И когда Майкл решит… заявиться в этот мир, то соберёт лучшее, что есть в наших генотипах. Разве что нос ему можно было сделать поменьше, но боюсь, что это разрушит общую гармонию вашей фамильной физиономии… я так привыкла к твоему носу, что, надеюсь, Майки нас простит… – И Никки поцеловала Джерри в фамильное украшение.

– Майк… – нежно расплылся Джерри. – Майки…

Никки с улыбкой смотрела на него.

– А у тебя есть фото Сюзанны? – озабоченно поинтересовался юноша.

Никки поколдовала с голограммой, и перед ними появился толстощёкий младенец, который быстро превратился в весёлую девочку, а потом в очень красивую девушку с искрящимися волосами.

– У неё хрустальные волосы! – воскликнул Джерри. – Как у тебя!

– Прозрачные волосы мои генетики сумели сделать фамильным признаком династии Гринвич, – сказала Никки, – и навечно запатентовали эту комбинацию генов.

Никки склонилась над столом и заглянула в глаза Джерри.

– Джерри, когда будет построен наш замок, мы будем жить там вместе с Сюзан. Ты… будешь её любить?

– Я её уже люблю, – убеждённо сказал Джерри, глядя на вновь помолодевшую милую рожицу будущей принцессы Сюзанны на голограмме. – Она же твоя дочь.

Никки радостно вздохнула.

– Теперь я понимаю, почему ты поддержала закон геномодификаций, – задумчиво сказал юноша. – Отныне все родители, вне зависимости от богатства, смогут выбирать для своих детей наилучший генотип.

– Верно, генорезонатор будет абсолютно доступен, – кивнула Никки. – А так как патент на его принцип принадлежит моей династии, то мы будем контролировать ситуацию и выпускать резонатор только в варианте сравнения и слияния двух человеческих генотипов. Все люди будут поставлены в одинаковые условия – и никто не сможет опасно экспериментировать, составляя генотип ребёнка из произвольного набора генов человека, животных и растений. Поэтому сейчас закон о геносвободе вовсе не опасен, а очень нужен – и буквально всем людям. А откуда ты знаешь, что я его поддержала?

– Я видел каждое твоё появление по тиви. Это было главным развлечением на моём необитаемом острове.

Никки снова погрустнела.