Астровитянка (сборник) - Николай Горькавый

– Как-то пошли в лес за кизилом, пробирались по кустам и потревожили осиное гнездо. Как они набросились на нас! Меня оса укусила в ногу – недели две болело и чесалось. А Чарлика, щенка спаниеля, тяпнули дважды. Как он выл! Уже домой вернулись, а он то и дело сядет на укушенный зад и снова обиженно взвывает.

– В первом классе мне каждый день ставили по два укола, но я ни разу не заплакал!

– Зато Вита год назад потеряла свой любимый т-фон и рыдала как носорог.

Мурат никогда не помогал девчонкам управиться с велосипедом, не придерживал ветку на лесной тропе – чтобы она не хлестнула сзади идущего. Его желание быть независимым было чрезмерным.

– Ты невежлив! – сказал Илья Мурату. Когда Илья сталкивался с грубияном, он был подчеркнуто интеллигентен. Если встречался с рафинировано вежливым человеком, ему хотелось быть грубоватым – и он редко сопротивлялся этому желанию. Так интереснее.

Мурат фыркнул:

– Кому нужна твоя вежливость! Это ваши городские выдумки.

– А помнишь, ты мне рассказывал о гидрогеологе Тамаре?

– Помню, ну и что? – хмуро спросил Мурат.

На заимке, стоящей на крымской яйле прямо над обсерваторией, жила с великовозрастным сыном пожилая женщина-гидрогеолог Тамара. И заимка-то была не просто домик в горах, а наблюдательная метеостанция. Раз в неделю Тамара спускалась в магазин – продуктов набрать. Сын сходил с гор редко, предпочитал, чтобы мать носила еду. Он был неудачник и нелюдим. И пил крепко.

В тот зимний день облака висели низко, закрывая вершины гор.

Тамара вышла из магазина с увесистым рюкзаком, посмотрела на мрачные тучи и зашагала в гору. Пару часов неспешной ходьбы нужно, чтобы добраться до перевала. Когда Тамара сделала первую остановку у небольшого озерца, с низкого неба повалил лохматый тяжёлый снег.

Идти стало вязко, и старушка заколебалась – может, вернуться в деревню, переночевать у знакомых? Тогда надо предупредить сына. Порылась по карманам и с досадой поняла, что рацию забыла дома. Надо идти дальше, а то сын волноваться будет.

А снег как с цепи сорвался – на полдороге он уже набрался под колено. С трудом добралась Тамара до родника, где обычно останавливалась на получасовой привал. Но сегодня только стёрла испарину со лба и двинулась дальше – снег так спешит, что за каждую задержку в пути набросает пару лишних сантиметров мокрой липкой массы.

Устала Тамара так, что каждые несколько сот метров присаживалась в сугроб отдохнуть – благо сугробы стали такие высокие, что пробиваться через них стало трудно, а сидеть в них – удобно.

Вот и второй родник. Хоть и длинный был путь, но почти закончен – до перевала с полкилометра пологой дороги осталось, да идущей под скалой, где ветер потише. А от перевала совсем рукой подать до тёплого дома, где сын ждёт, горячий чай, мягкая постель и сон.

Обрадовалась Тамара и двинулась по сугробам дальше. Но они навалились уже чуть не по пояс.

Уф! Остановилась женщина на повороте дороги, привалилась рюкзаком к камню, в затишке. Надо отдохнуть.

Достала термос с чаем, налила в крышку, но так и не донесла до рта: мгновенно заснула под кисеёй летящего снега, под свист перевального ветра.

Какие тёплые сны снятся смертельно усталому человеку, замерзающему в сугробе?

Никто не знает.

Похоронили Тамару на кладбище поселка Голубой залив – много там хороших людей отдыхает от жизни.

И сын долго не прожил. Сгорел, пьяный, через месяц вместе с заимкой.

– Помню, ну и что? – хмуро спросил Мурат.

– А то, что если бы этот парень был вежлив и хотя бы встречал мать с тяжёлой ношей, то они оба были бы живы. Вежливость нужна для выживания, если бы люди не заботились друг о друге, то мир опустел бы.

Мурат сплюнул и сказал:

– Вы, городские, всегда выкрутитесь. Язык как помело.

На обратном пути над яйлой сгустились тучи.