Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

– Я могу платить за еду, – говорю я. – Ну или вместе можем покупать продукты или вообще их разделить.

Бен закатывает глаза.

– Я знаю, что ты говорил, – тоже возвращаю его в реальность. – Но теперь, когда мы не вместе…

– Мне что, договор составить, что ты мне ничего не должна? – ухмыляется он. – Ни натурой, ни деньгами. Никак.

– Ты наблова задница.

– Сомневаюсь, что наблова задница стала бы так с тобой носиться.

– И то верно, – соглашаюсь, пробуя десерт. Внутри у него замороженный крем и литтоновые ягодки, и он просто тает на языке. – Давай договоримся так: когда шоу будет запущено и у меня пойдет доход, я тебе все отдам.

– Давай договоримся так: когда шоу будет запущено, мы вернемся к этому вопросу. Возможно, я захочу проценты.

С Беном сложно понять, когда он говорит серьезно, а когда смеется, но сейчас это что-то среднее. Я понимаю, что процент от бизнеса – учитывая все, что он для меня сделал, это выход. В том числе и для меня, так я не буду чувствовать себя обязанной. В конце концов, он мужчина, а у них на это вообще нюх. Рассматривать его как инвестора мне гораздо проще, чем как… просто друга, который помогает мне деньгами.

Друга.

Я мыслями возвращаюсь к Рин.

Понимаю, что Рин вообще ничего обо мне не знает. Ни о том, что я беременна, ни о том, что в Аронгаре. Даже о том, что я собиралась замуж за Бена.

Драконы, она меня убьет.

Она убьет, а Даргел поможет вывезти меня в пустошь и прикопать в ближайшей пещере, потому что близкие люди так не поступают. Но я не представляю, что могу сказать ей и брату – мне пришлось бежать в Аронгару, потому что Торн хотел заставить меня сдать анализы?

В Ферверне он имеет полное право на своего ребенка. В Рагране тоже. В Аронгаре…

– Бен, расскажи, как работают законы в Аронгаре? – спрашиваю я. – По моему вопросу?

– Скажем так, в Аронгаре тебя никто не заставит сдавать анализы помимо твоей воли.

– Даже если у меня была связь с правящим иртханом?

– Да хоть с первым драконом. Так было не всегда, этот законопроект рассматривали пять лет…

– Ого!

– Но все-таки приняли. Он защищает преимущественно женщин, но и мужчин тоже. Если, скажем, у обычного человека был роман с иртханессой, впоследствии он тоже имеет право на ребенка. Но до рождения ребенка никто не вправе диктовать тебе, что делать. Иртханесс, к слову, это тоже защищает – в случае романа, который родителям не понравился, они не имеют права заставить ее отдать этого ребенка, скрывать, прятать и так далее.

– То есть…

– То есть когда твой ребенок родится, Торн будет иметь на него право. Но не так, как в Ферверне: пришел и забрал, поскольку это первенец правящего. Это все решается цивилизованным методом, через суд. Рассматриваются все обстоятельства, в том числе насколько у тебя хватает сил и ресурсов на воспитание иртханенка.

Мне нужно это шоу.

– В том числе на то, чтобы справиться с его пламенем.

Я глубоко вздыхаю. Потому что в этот момент понимаю серьезность ситуации как никогда. Если я хочу воспитывать Льдинку сама, мне придется выйти замуж за Бена.

Этот момент мы уже проходили. Значит, остается искать другой вариант. Не в смысле выйти замуж, а в смысле – как справиться с пламенем ребенка, если у тебя этого самого пламени нет. Ну или, по крайней мере, не будет, когда я рожу, потому что сейчас оно у меня есть, прорывается через мою еще совсем маленькую кроху.

– Ясно, – говорю я.

– И что тебе ясно?

– Что у меня есть семь месяцев, чтобы что-то придумать, – закрываю тему. – Благодарю за обед, Бен. И не только за обед.

Он приподнимает брови.

– На здоровье, Лаура.

Если мы уже начали называть друг друга по именам, а не «девочка с коньками» и так далее, дело плохо. Пора бежать в океан, тем более что вряд ли я упущу такую возможность, раз она мне представилась.