Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

Главную тему из рок-оперы, к слову, тоже постановки Джермана Гроу «Мир без тебя» не слышал только ленивый. Ей уже больше пятнадцати лет, и она стала классикой.

– Не та, которая «Мир без тебя», а та, которая «Свобода быть собой». Но ты права, это к делу отношения не имеет. – Бен отодвигает ногой стул, садится напротив меня и смотрит в глаза. – Итак, Лаура, деньги у меня ты брать не хочешь, а тебе сейчас очень нужно все самое лучшее. То, что у тебя было всегда, – именно сейчас. Что будем делать?

Ответа на этот вопрос у меня нет.

– Я найду работу.

– Серьезно? – Бен приподнимает брови.

– Спасибо за фееричную веру в меня.

– Есть вера, а есть реальные факты. Ты беременна. Танцевать тебе нельзя. Тренером тебя не возьмут, потому что у тебя нет даже сертификата, не говоря уже о чем-то большем. Экономистом… ну, сомнительно, учитывая, что через семь – семь с половиной месяцев ты уйдешь в отпуск по уходу за ребенком.

– Я что-нибудь придумаю.

– Правда?

Не знаю, есть ли в его голосе скепсис, но мне хочется верить, что нет. Потому что если он есть…

– А ты правда спал на диване?

Бен хмыкает.

– Хорошенький перевод темы.

– Это не перевод. Я просто прошу тебя, Бен: никогда и ничего не делай за моей спиной. Никогда, пожалуйста. И если есть что-то, что ты уже сделал, скажи мне об этом сейчас. Потому что если я узнаю об этом от кого-то другого, мы с тобой больше не увидимся. Чем бы это мне ни грозило.

– Ладно. – Он поднимает руки вверх. – Я спал с тобой.

Я закатываю глаза.

– Но между нами спала Гринни, и я честно отплевывался от шерсти.

– Это уже больше похоже на правду.

Он указывает на спящую виари.

– Лучше бы я спал на диване, потому что я почти не спал. Она растянулась поперек, и мне досталась совсем маленькая полоска кровати.

– Не дави на жалость. – Я складываю руки на груди. – Ни за что не поверю, что ты не подвинешь одну маленькую виари.

Бен наигранно тяжело вздыхает.

– Гринни спала в ногах.

– Было что-то еще? – Я приподнимаю брови.

– Была ты, – отвечает он, глядя мне в глаза. – И твой запах. Легкий запах шампуня от волос и тонкий аромат твоей кожи.

Его голос становится хриплым и низким, а у меня все волоски на теле встают дыбом. Я чувствую это даже под одеждой, равно как и горящий узор харргалахт.

– Мне стоило невероятных усилий тебя не касаться. Не притронуться к тебе ни разу, Лаура.

Я прижимаю ладони к горящим щекам. Горячо не только щекам, но я не собираюсь этому поддаваться. Последнее, что мне сейчас нужно, – это настоящий роман с Беном, пусть даже «ради дела».

– Бен, мы просто друзья, хорошо? – говорю я. – Просто друзья – это значит, что я больше не говорю тебе, что мы никто, а ты больше не лезешь ко мне в постель. Если для тебя это невыполнимо, значит… я проиграла и мне придется вернуться в Ферверн.

– Просто друзья? – уточняет он севшим еще больше голосом. Мне кажется, сильнее было уже некуда, но я ошибалась. Всегда есть куда.

– Друзья. Хорошие знакомые. Называй как хочешь. Суть от этого не меняется. Договорились?

– Договорились, – произносит он резко, а потом поднимается. – Возвращайся в Ферверн.

Мне почему-то становится нечем дышать. По-хорошему – должно быть все равно, а мне так. Почему? Лучше думать об этом «почему», чем о том, что он только что сказал. Нас с ним действительно ничего не связывает и ничего уже не свяжет.

– Снимай харргалахт, – говорю я.

И запоздало думаю о том, что его харргалахт почему-то легла на мою кожу несоизмеримо мягче. В смысле меня же даже не лихорадило, не трясло, воду я пила, кажется, но меня не выворачивало наизнанку от жара. Это еще одно «почему», уже совершенно неактуальное, потому что Бен приближается ко мне. Опирается ладонями по обе стороны барной стойки и смотрит мне в глаза.