Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

Я закусываю губу, чтобы не сказать «моей беременности».

– Да, я в курсе, что ты любишь всех использовать, Лаура.

– Что?!

Я что, только что решила, что с ним можно говорить нормально?!

– Ты окончательно рехнулся? – спрашиваю я. – С какой радости ты мне вообще все это говоришь?!

Бен не отвечает, а я за нашей перепалкой даже не заметила, как он вывел флайс по воздушному рукаву наверх. Огни Мериужа рассыпаются вокруг нас, я смотрю на него, а он – на дорогу.

Может, так действительно будет лучше.

Я разворачиваюсь и тянусь за сумкой. Мне даже удается ее взять с заднего сиденья, но в этот момент раздается резкий сигнал, флайс тормозит, и сумка плюхается на пол. Ее нехитрое содержимое высыпается мне под ноги.

– Наблов урод! – Бен смотрит на флайс, который мы облетаем.

Машина просто зависла на аэромагистрали: это нововведение по всему миру. Когда нарушаешь правила, тебя блокирует на месте до прибытия полиции. Это какая-то супернавороченная технология, которая зашивается во все флайсы без исключения по требованию Мирового сообщества.

– Я помогу. – Он наклоняется и, разумеется, первым поднимает мой телефон в трещинку. – Это что?

– Это Гринни.

– Гринни? – Бен опять переключается на дорогу.

– Да, ей не понравился звонок.

– Понятно.

Что там ему понятно, я не уточняю, две упаковки – одну с сипроновыми платочками, другую с влажными, помаду, расческу, карточки и документы, ключи я собираю уже сама. К счастью, Бен больше помогать не стремится, очевидно, понимая, что в следующий раз застрять можем уже мы.

Наши отношения не то чтобы странные, я вообще не представляю, как их можно назвать. Поэтому предпочитаю молчать и думать о том, что мне делать дальше. Моя тысяча, судя по всему, накрылась задницей дракона. И это даже не образное выражение, потому что дракон, который накрыл ее, сейчас сидит рядом со мной и управляет флайсом. Другое дело, что этот дракон считает такое возможным, а еще он считает, что вполне может сам меня прокормить.

Что нужно мне – так это определиться со своим к нему отношением, но я не могу.

У меня такой полнейший раздрай в голове и в сердце, что сейчас я могу только есть рогалики и искать работу. Завтра позвоню Лари и узнаю, получилось ли хоть что-то, хоть какие-то снимки, и сколько она готова мне за них заплатить. Потому что если снимки получились и она хочет их использовать – на них все-таки я, а это уже плюс.

– Ты говорил, что занят сегодня. – Хочется уже хоть что-то сказать, чтобы нарушить эту давящую тишину.

– Ты еще не поняла, Лаура? Для тебя я свободен всегда.

Да он издевается!

– Ты сейчас так пошутил?

– Решай сама.

Точно издевается!

Я обещаю себе молчать и молчу. Ровно до той минуты, пока мы не садимся на парковке возле моего дома, а Бен не пытается взять меня на руки.

– Я умею ходить, – сообщаю я.

– Правда? – хмыкает он. Тем не менее достает мои ботинки и, прежде чем я успеваю что-то сказать, опускается рядом со мной.

Степень моего очешуения достигает каких-то совершенно невиданных высот, когда он надевает ботинок мне на ногу, скользя пальцами вдоль кромки молнии. И то же самое проделывает со вторым. После чего набрасывает мне на плечи мою куртку, а свою оставляет во флайсе.

– Не боишься замерзнуть? – интересуюсь я.

– Мне это не грозит.

Я слегка подметаю платьем не совсем чистую улицу, и, заметив мой взгляд, Бен забирает у меня сумку. Он несет одежду, в которой я ехала в студию, но сумка – это уже перебор. Я пытаюсь отнять, но он заводит руку за спину.

– С другой стороны, я могу помочь тебе задрать платье.

Пару секунд я смотрю на него, потом подхватываю юбку.

– Иди в задницу, Бен.

– Не скажу, что я сторонник такого, но если ты настаиваешь…