Иволга - Наталья Медведская

– Ну, мы все дети творца, если уж на то пошло. Наша душа – частица света. У одних – она погасшая, у других – чуть тлеющая. Только у единиц – горящая. В слова «раб Божий» мы теперь вкладываем не тот смысл, что был изначально. Частица «Ра» – означает солнце, а «раб Божий» – дитя бога-солнца. Произошло извращение слов. Наверно берайя постарались.

– И какой из всего этого вывод? – поинтересовалась Даша.

– Простой. Нам нужно иметь запас солнечного света. В чем-то аккумулировать его и носить при себе. Ведь если «тёмные» нападут, а поблизости ни одного дерева или пасмурно, то мы обречены, – объяснил свою идею Венсан. – Хотя это больше относится к тебе: я пробовал, как ты подпитываться от деревьев и солнца, но у меня ничего не получилось.

– «Тёмные» могут поступать и наоборот: сначала нанести физический вред, а потом забрать силы.

– Я думаю, что низшие берайя не могут прикоснуться к «свече», пока она в сознании. А с запасом солнечного света тебе не будет страшен и «мгла».

– И как же сделать «солнечное оружие»? Есть идеи? – осведомилась она, вставая с дивана. – У тебя усталый вид. Пойдем отдыхать.

– Пока идей нет, но буду думать, искать. А ты во время поездки с Барвиновым будь настороже, – попросил Лоу.

***

Вид у Леона был очень усталый, красные глаза, припухшие веки, непривычно жесткие линии рта взрослили его.

– Ты не спал ночью? – спросила Даша, разглядывая его лицо.

– Заканчивал срочный заказ: серьги с рубинами и алмазами в виде ягод малины, – пояснил он, массируя виски пальцами.

– Нужно было позвонить. Мы бы отложили поездку. Неловко утруждать тебя, – расстроилась Даша.

– Ни за что. Удовольствие быть с тобой стоит сна, – улыбнулся Леон, заводя машину. – Поехали.

Даша поинтересовалась:

– У тебя было время посмотреть карту?

Она заметила, что его глаза не только покраснели, но и воспалились.

– Карту нашего района я просмотрел сразу, как вернулся домой. В десяти-двенадцати километрах от Беловодья только два кладбища: одно в хуторе Зелёном, другое в селе Тарасовка.

– Останови машину, – попросила Иволга.

Леон притормозил и вопросительно посмотрел на неё.

Даша протянула к нему руки и положила обе ладони на лицо, слегка прижимая их к глазам. Минут десять она не шевелилась, Леон послушно сидел молча, наслаждаясь её близостью.

Даша представила, что убирает усталость и покраснение в его глазах, делает их прозрачными, чистыми, зоркими. Окутывая светом голову молодого человека, почувствовала онемение в руках. Ещё немного добавила света и отняла ладони от лица.

– Ну как? – спросила она, волнуясь.

– Вижу, только очень плохо, как через толщу воды.

– Не может быть, раньше всё получалось!

Даша испуганно всмотрелась в глаза Леона, ставшие неприятного, тусклого цвета. От страха её душа ушла в пятки.

– Подожди, я сниму линзы, вдруг они помутнели, – успокоил он спутницу.

– Что? У тебя линзы? Господи, неужели я навредила тебе? – запаниковала она, ругая себя за самоуверенность.

Она была близка к панике.

– Я очкарик, но в очках неудобно работать, поэтому ношу линзы, – объяснил он, вынимая их одну за другой влажной салфеткой. – Ого! Как здорово! – Леон завертел головой, разглядывая всё вокруг. – Ты вернула мне зрение! Так, как сейчас, я видел только в детстве. Волшебница. – Он повернулся к Даше и с чувством произнёс: – Спасибо!

Без линз у него оказались блестящие, яркие глаза, даже красивее, чем до лечения. Цвет остался прежним, изменился только оттенок и блеск.

– У мужчины не должно быть таких красивых глаз, – подумала Даша и осеклась от того, что оказывается: сказала это вслух.

– Я рад, что они тебе нравятся, – улыбнулся Леон, и тут же нахмурился, заметив посеревшее лицо девушки.

– Тебе необходимо восстановить силы. Как ты это делаешь?