История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– Продолжайте, – сказал Рики.

– Она говорила, что мы – человечество – живем в плену своего воображения. Так что если мы хотим взглянуть на нее или на одного из них, мы должны искать их в нашем воображении, в наших снах.

– В наших снах, – повторил Рики. – Понятно. Она имеет в виду Монтгомери-стрит. Что ж. Мне следовало бы раньше догадаться, что с этим домом мы в тот раз не закончили. Мы сознательно тогда не взяли тебя с собой, – повернулся Рики к Питеру. – Теперь же у тебя гораздо больше причин не ходить туда. Что скажешь?

– Я должен идти, – ответил Питер.

– Вероятно, именно это она и имела в виду, – продолжил Рики, все еще изучая Питера осторожным взглядом. – Сирс, Льюис, Джон и я – всем нам каждую ночь на протяжении года снился этот дом. И когда мы с Сирсом и Доном побывали там, когда нашли твою мать и Джима, она не стала атаковать нас самих, но атаковала наш разум. И если есть в этом хоть капля утешения, то сама мысль о возвращении туда пугает меня до ужаса.

Питер кивнул:

– Меня тоже, – и, будто испуг Рики придал ему немного мужества, договорил: – Что в пакете, Дон?

Дон вытянул руку и взял с кресла тугой сверток:

– Всего лишь две вещи, которые я подобрал в доме. Возможно, они нам пригодятся. – Он положил сверток на стол и раскатал его. Все трое взглянули на топор с длинной ручкой и охотничий нож.

– Все утро я точил и смазывал их. Топор был весь в ржавчине – Эдвард рубил им дрова для камина. Нож ему дал актер, он снимался с ним и подарил дяде, когда тот опубликовал книгу о нем. Красивый нож.

Питер склонился пониже над столом и взял нож:

– Тяжелый. – Он повертел его в руках: восьмидюймовое лезвие с безжалостным скосом на кончике острия и желобком во всю длину, резная рукоять искусной ручной работы – нож явно предназначался лишь для одной цели. Это было орудие убийства. Но нет, припомнил Дон, он лишь выглядел, как орудие убийства. Его изготовили специально под руку того актера – для хорошего кадра. Однако лежавший рядом топор был грубым и лишенным всякого изящества.

– У Рики свой нож, – пояснил Дон. – Питер, ты можешь взять нож Боуи. Я возьму топор.

– Выходим прямо сейчас?

– А чего ждать?

Рики сказал:

– Погодите. Я схожу наверх и предупрежу Стеллу. Я скажу, что, если мы через час не вернемся, пусть звонит тому, кто сейчас замещает шерифа… кому угодно, и пусть присылают машину к дому Робинсона.

Он повернулся и начал подниматься по лестнице.

9

– Мы опять войдем с заднего двора, – сказал Дон Рики в машине. Они только что подъехали к дому. Рики кивнул. – Надо постараться действовать как можно тише.

– Не волнуйтесь за меня, – сказал Рики. Дон подумал, что никогда не видел Рики таким слабым и старым. – А знаете, я смотрел тот фильм, откуда пришел ваш нож. Сцена его создания довольно продолжительная. Человек расплавил кусок метеорита или астероида и сделал из него лезвие. Вероятно, думал, что… – Рики остановился, тяжело дыша, и, убедившись, что Питер тоже слушает, продолжил: – Вероятно, думал, что нож будет обладать необыкновенными особенностями. Самый твердый металл, не известный до сих пор на планете. Волшебный как бы. Из космоса, – Рики улыбнулся. – Типичная киношная глупость. Хотя нож довольно симпатичный.

Питер вытащил нож из кармана короткого шерстяного пальто и секунду каждый из них – слишком взволнованных, чтобы сознавать свое ребячество, – смотрел на него.

– Открытый космос питал воображение полковника Боуи, – проговорил Рики. – В кино.

– Боуи… – начал было Питер, припоминая что-то из уроков истории десятого класса, и резко замолчал. «Боуи умер в Аламо». Он сглотнул, помотал головой и повернулся лицом к дому Галли. Вот чему следовало поучиться у Джима Харди: доброе волшебство рождается только из человеческих усилий, а злое выползает из любого темного угла.