История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

Вскоре после того, как новая секретарша, Анна Мостин, сообщила, что бывшая экономка покойного хочет прилечь, Стелла Готорн повела ее наверх. Вернувшись, миссис Готорн дала всем нам большие стаканы с виски. В высшем свете Милбурна, а они, несомненно, его представляли, виски пьют по-английски, неразбавленным.

Разговор последовал болезненный, он часто прерывался. Стелла Готорн сказала:

– Надеюсь, вы вобьете им в головы хоть немного здравого смысла.

Это озадачило меня. Они еще пока не объяснили мне причину, по которой просили меня приехать сюда. Я кивнул, а Льюис сказал:

– Вот об этом и поговорим. – Опять помолчали. – О вашей книге, – снова сказал Льюис, – мы тоже должны поговорить.

– Хорошо, – сказал я.

Молчание.

– Мне, кстати, еще надо покормить вас, трех сычей, – заявила Стелла. – Мистер Вандерлей, вы не поможете мне?

Я пошел за ней на кухню, готовясь нагрузиться тарелками. Чего я никак не ожидал, так это того, что элегантная миссис Готорн вдруг развернется, захлопнет за собой дверь и спросит:

– Эти три идиота сказали вам, зачем они вас сюда вызвали?

– Думаю, они немножко лукавят, – ответил я.

– Что ж, я думаю, вам придется постараться, мистер Вандерлей, – сказала она. – Потому что надо быть как минимум Фрейдом, чтобы договориться с этими тремя. Я хочу, чтоб вы знали, что я не одобряю вашего присутствия здесь. И считаю, что люди должны решать свои проблемы сами.

– Они намекнули, что хотели просто поговорить со мной о моем дяде, – сказал я и подумал, что, несмотря на седину, она, должно быть, не старше сорока шести или семи и что она красива и строга, словно фигура на носу парусника.

– О вашем дяде! Да, может, и о нем. Они не снизошли до того, чтоб рассказать мне, – сказала она, и я отчасти понял причину ее гнева. – Насколько хорошо вы знали своего дядюшку, мистер Вандерлей?

Я попросил ее называть меня по имени:

– Не так чтобы очень хорошо. После того как я поступил в колледж и переехал в Калифорнию, мы с ним виделись не чаще чем раз в два года. И в течение нескольких лет до его смерти мы не встречались.

– Но он завещал вам свой дом. Не показалось ли вам странным, что эти три персонажа не предложили вам остановиться в нем?

Прежде чем я успел ответить, она продолжила:

– Нет? А вот мне – кажется. И не столько странным, сколько печальным. Они боятся входить в дом Эдварда. Они пришли к этакому… молчаливому соглашению. И никогда не переступают порог этого дома. Потому как они очень суеверны.

– Мне показалось… видите ли, когда я был на похоронах, я заметил… – Тут я замялся, не будучи уверен, насколько могу ей доверять.

– Великолепно, – сказала она. – Надеюсь, вы не такой болван, как они. Но вот что я вам скажу, Дон Вандерлей. Если по вашей милости им станет хуже, чем сейчас, вам придется держать ответ передо мной. – Она, уперев руки в бедра, испепеляюще посмотрела на меня и шумно выдохнула. Затем взгляд ее изменился, она горько и натянуто улыбнулась и сказала: – Давайте-ка займемся тем, для чего пришли сюда, а то они еще начнут сплетничать о нас с вами.

Стелла открыла холодильник и вытянула блюдо с жареным боком поросенка:

– Как вы относитесь к холодной жареной свинине? Ножи в ящике справа от вас. Нарезайте.

Только после того, как Стелла довольно поспешно улизнула из дома, как она сказала, «на встречу», трое друзей наконец открылись мне. Нет, неудачное выражение: они вовсе не «открылись», по крайней мере, это произошло не сейчас, но после ухода Стеллы трое пожилых мужчин наконец решились рассказать мне, зачем я им здесь понадобился.

Это было похоже на интервью.

– Ну что ж, вот вы и с нами, мистер Вандерлей, – начал Сирс Джеймс, снова подлив себе коньяку и вынув из внутреннего кармана пиджака пухлый портсигар. – Сигару? Могу ручаться за их качество.

– Нет, спасибо, – сказал я. – И прошу вас, называйте меня Доном.