Холодная рука в моей руке (сборник) - Роберт Эйкман (1975)

В течение предшествующего часа Эльмо брел, отнюдь не быстро и уверенно, ибо не имел привычки передвигаться пешком, из Шенеберга, где в маленькой комнате с низким потолком, давно уже служившей им местом свиданий, поперек широкой кровати лежала Эльвира Швальбе в шелковой ночной сорочке. Она не радовалась тому, что избавилась от Эльмо – на этот раз, несомненно, навсегда, и не скорбела по поводу его утраты; несомненно, она не была мертва, что, учитывая силу страсти Эльмо, не могло не удивлять; но и назвать ее в полной мере живой было бы несправедливо. Главным следствием произошедшего стал почти полный паралич воли и чувств, овладевший Эльвирой. Хотя женщина страшно замерзла, в течение нескольких часов она не сделала ни единого движения. Лишь в середине дня ей удалось стряхнуть с себя оцепенение. Встав с кровати, она провела немало времени, укладывая свои прекрасные волосы в прическу, затем надела платье из тафты в широкую (очень широкую) серую и белую полосу, заперла любовное гнездышко, дабы более его не отпирать, и пошла в кондитерскую на углу. Там она съела значительно больше пирожных и выпила больше кофе, чем позволяла себе обычно. Несмотря на это, она по-прежнему чувствовала себя голодной, так что пришлось заказать омлет. Счастливая, невероятно счастливая Эльвира, обновленная, обретшая силу, ставшая еще привлекательнее благодаря перенесенному страданию; она вновь была свободна, и перед ней расстилался мир, полный заманчивых возможностей. So endet alles.[5] Позднее, улучив момент, она бросила ключи от комнаты в Шпрее.

Эльмо, молодой князь, был лишь сравнительно молод; у него имелось четыре старших брата, и все они выглядели старше своих лет. Все они избрали военную карьеру, в которой преуспели, причем отнюдь не только благодаря блестящим связям. Время, свободное от парадов и маневров, они проводили на курсах и лекциях или же за чтением военных книг. Все они были женаты, причем их супруги соответствовали им по социальному положению, все имели детей, причем никто не ограничивался одним отпрыском, и во всех семьях преобладали мальчики. Несмотря на обязанности службы, по крайней мере, один из братьев Аллендорф неизменно сопутствовал престарелому отцу, помогая ему в делах и удовольствиях, главнейшим из которых большую часть года являлась охота. Таким образом братья по очереди овладевали искусством управления государством, что, разумеется, было особенно важно для старшего.

Наследный князь Аллендорф сумел избежать современных веяний, и, как ни удивительно, по-прежнему обладал значительным влиянием в своем небольшом княжестве; оно было не таким крохотным, чтобы давать повод для шуток, но и не таким большим, чтобы лишать правителя возможности личных контактов с подданными. В том, что ему удавалось сохранить единоличную власть, не последнюю роль играло одно важное обстоятельство – практически все подданные князя его любили; к тому же он был превосходным правителем, которого с рождения готовили к этому поприщу, привив умение в любой ситуации держаться с естественным достоинством. Те немногие, кого не устраивала княжеская персона, перебрались в Берлин. О том, чтобы создавать беспорядки в Аллендорфе, абсурдно было даже помыслить.