Снова дембель - Олег Ленкоранский (2021)

Это прежде всего – компромат на самого водителя «скорой», чтобы он не взбрыкнул и не додумался сдать меня самого. Ибо чем дальше в лес, тем крупнее мухоморы! В моих планах единственному агенту отведено важное место, но чем дальше продвинется наше сотрудничество, тем больше вопросов оно будет вызывать у подопечного. Поскольку многие мои просьбы в будущем и поручения будут очень странными с любой точки зрения. К этому моменту агент должен сидеть на кукане, плотно взятый за жабры, если выражаться при помощи рыбацкой лексики.

К следующему моему визиту прошу сделать подробное досье на каждого участника криминальной схемы. Объясняю, что именно требуется: адрес, должность, семейное и имущественное положение, на кого из родственников записаны дома и машины. Связи и покровители, другие источники нетрудовых доходов. Короче, все, что знает о подельниках, даже если кажется, что это мелочь или чепуха. В нашем деле мелочей не бывает!

Просьба у исполнителя не вызывает восторга и радости, хозяин дома наверняка отчетливо понимает, что за такие показания его без суда и следствия свои же придушат на собственных подтяжках, а мясо в море выкинут. Обратного пути уже не будет. С другой стороны, выбора у него нет. Зато есть возможность поторговаться. Это вообще любимое дело для любого местного жителя, такую возможность они никогда не упустят.

Некоторый резон в его словах есть. Нельзя строить сотрудничество только на угрозах и шантаже, должен быть и пряник тоже. Тогда человек будет работать не за страх, а за… выгоду? Не за совесть же? Банально, довольно примитивно, а куда деваться?

Тем более что человека можно понять. В связи с погромами цены на жилье резко упали. Ушлые местные жители быстро сообразили, что скоро «на рынке» будут сотни домов, которые бросили их хозяева. Зачем покупать задорого, если можно урвать бесплатно или по бросовой цене. Об этом аспекте я раньше даже не задумывался, моего же визави этот вопрос очень сильно взволновал.

Ранее я намекнул, что суда и тюрьмы можно избежать, но в любом случае здесь ему больше не жить. Слишком влиятельных людей он сдаст, и даже если их посадят, что маловероятно, то у них останется обширная родня, не менее богатая и влиятельная согласно местной традиции. Здесь вообще рулят только кланы.

В этих краях обычай кровной мести не так сильно распространен, как на Северном Кавказе, но в данной конкретной ситуации обязательно будет жестокая кровная «ответка». Убить, может, и не убьют, но жить точно не дадут. Дом сожгут или инвалидом сделают, или уголовное дело через ментов сфабрикуют – но абсолютно точно не простят. Клан по местным понятиям – это святое.

В любом случае горе-осведомителю придется уезжать из города вместе с семьей, причем уже скоро – до конца следующего года точно. Конечно, у него есть сбережения, но дома здесь стоят 20–30 тысяч рублей, и отказываться от такой суммы ему совсем не хочется. На новом месте каждая тысяча будет на счету. Короче, начал ныть и стенать, намекая на тяжелые жизненные обстоятельства. Видимо, совсем освоился и осмелел, решил поиметь выгоды от сотрудничества с самой Конторой. Зря это он, конечно.

Пришлось пообещать компенсировать недостачу. Мне не жалко обнадежить, а человеку – приятно. Тем более что платить из своего дырявого кармана я точно не буду, и вообще, обещать – не значит жениться.

Если он мне в руки даст досье на икорных бизнесменов, то их можно трясти как грушу в урожайный год. С другой стороны, зачем тянуть, если можно заставить утопающего спасать себя самостоятельно без моей помощи?

– Садись, пиши, будет тебе кусок масла для бутерброда с икрой.

– Мне икра савсем не нада, – замахал руками счастливец, словно его пообещали накормить гуталином. – Сильно надоел. Никто дома кушать не хотеть. Продавать нельзя. Заметить могут.

Тяжелый случай: икорная аллергия на фоне патологической жадности.

Впрочем, хозяин без возражений достал тетрадку, ручку и приготовился писать.