Снова дембель - Олег Ленкоранский (2021)

– Ты как, матрос? – убедившись, что я жив-здоров, капитан обнял меня со всей своей богатырской мощью, явно намереваясь исправить упущение и повредить мне пару ребер для полноты ощущений. – Жив, курилка!

– Два выезда – две машины в металлоломом. Зампотех меня прибьет, – поделился я опасениями за свою жизнь.

– Нашел, о чем печалиться. Сам-то как? Руки, ноги целы?

– Все нормально, товарищ капитан. А вам волноваться нельзя, сердце беречь надо. Тот старик вам просил передать.

– Какой старик? Ты бредишь? – обеспокоился моим душевным здоровьем начальник, видимо заподозрив сотрясение мозга.

– Ну, тот, который меня в спину толкнул. Да так, что меня на капот автомобиля зашвырнуло. Он потом еще сюда подошел и сказал, что рано мне на тот свет. Просил передать вам, чтобы не искали его, и какого-то слепого тоже не надо искать. Сам вас найдет.

Капитана второго ранга словно кипятком ошпарили. Сначала побледнел, потом покраснел, так что я реально стал волноваться, как бы сердце не прихватило. Очень это не вовремя было бы.

Как только я очухался после скачков и взрывов, пришел в себя, тут же подумал, что это очередной знак судьбы, или скорее даже – предупреждение. Хватит играть в игры, пора переходить к следующему этапу. Иначе прикончат меня здесь мимоходом, а я ничего не успею сделать по существу вопроса. Спасенные армяне – это, конечно, замечательно, но в масштабах страны и истории – это мизер, хотя каждая спасенная жизнь дает плюс в карму.

Опять же, возникают сомнения, что меня пытались завалить «мимоходом», как-то уж все быстро и профессионально сделано. Хотя явно экспромтом, но тем опаснее противник, способный устроить качественное покушение буквально на ходу.

Версию, что это было покушение на капитана второго ранга Громова, я отмел сразу. Гранату положили с моей стороны, а для этого злоумышленнику пришлось залезть в автомобиль с правого пассажирского сиденья. Сняв чеку, диверсант плотно вставил гранату с прижатым рычагом между моей дверью и сиденьем. Как только я распахнул калитку, рычаг освободился и запал сработал. С водительской стороны этот трюк проделать невозможно.

Одного не учел вредитель – моей неадекватной реакции, которой никак не могло быть у обычного солдата-срочника.

Кстати, именно это обстоятельство и подвигло меня активизировать «старца», иначе объяснить мою фантастическую реакцию и сообразительность особистам будет очень трудно. Догадаться запрыгнуть на капот не каждый опытный спецназовец сможет. Наверняка следователи заинтересуются такой прыгучестью обычного солдата, хотя доказать, конечно, ничего не смогут. Но подозрения и всякие левые мысли возникнут.

А так – все претензии к старикану, который меня толкнул в спину. Ищите его, у него же и спрашивайте, откуда он узнал о гранате и почему сам не пострадал от взрыва.

Минут двадцать капитан потрошил меня, вытягивая всю информацию о загадочном старце, после чего дал указание молчать об этом и на вопросы о теракте никому ничего не отвечать. Даже майору Жилинскому – ни словечка, ни полсловечка, капитан с ним сам поговорит.

– Лица не рассмотрел. По-русски говорит чисто, без акцента. Сапоги яловые, но не офицерские. Штаны галифе. Палка в руках, толстая такая. На голове вроде шапка мохнатая. Рубаха вышитая, как в старину, пояс черный. Вроде и все. Руки рассмотрел. Крепкие, мозолистые, суставы не артритные. Удивился еще, ногти чистые – в селе редко такое бывает, хозяйство оно такое…

В общем, наплел с три короба, не забыть бы потом, что именно говорил. Впрочем, образ старца я четко визуализировал, еще когда интервью от его имени сочинял. Это из журналистики конца девяностых опыт остался. Пару раз приходилось для выборов выдумывать персонажей и их мысли, потом месяцы вести от их имени переписку с редакцией. В некотором роде это был прообраз «фабрики ботов», только аналоговый, а не цифровой.