И тут меня словно током пробило! Когда канистру на лаваши менял, я Пассажиром назвался. Чисто, чтобы отвести подозрения и запутать дедов. Но упустил из виду, что машину в пропасть тот еще не упустил, это произойдет в следующем году, а значит, и прозвище еще не успел заработать! Вот это прокол – всем проколам прокол. Нет в части никакого Пассажира и еще три месяца не будет. Теперь он вообще уже может никогда не появиться, мое присутствие изменило и настоящее и будущее.

– Понимаешь, Шурик. Тут такое дело. Если кому скажу из своих, никто не поверит. Душара зеленый, даже присягу не принял, шорох по ночам наводит в парке, у дедушек бензин тырит и налево сдает. Ерунда полная получается. Не бывает такого. Просто не может быть.

– Согласен, товарищ сержант. Звучит невероятно.

– Я бы и сам не поверил, если бы твои выкрутасы вживую не наблюдал ежедневно. Ты же самого капитана Иванова вокруг пальца обвел, устроил внаглую курорт и себе и своим подельникам, да еще и меня задобрить успел. И это на первом месяце службы!

– Природное обаяние, товарищ старший сержант, морда у меня глупая и добродушная, поэтому люди жалеют, делают скидку.

– Если бы не земляки, которые тебя по гражданке знают, точно подумал бы, что ты второй раз солдатскую лямку тянешь. Откуда все знаешь, по граблям не скачешь, каждый раз аккуратно залетные моменты обходишь. Интересно наблюдать, как ловко и ладно у тебя все клеится, аж завидно, когда себя молодого вспоминаю. Может, у тебя младший брат есть и ты по его документам второй раз на срочку служить пошел вместо него?

– Товарищ сержант, шутки у вас не смешные. Нет у меня брата и сестры тоже нет, а в правах водительских фотография моя вклеена.

– Да это я так, не всерьез. Рожа у тебя слишком юная, да и особый отдел не зря зарплату получает, чтобы прозевать такое.

– Вот видите, напраслину зря наводите.

– Ага. Напраслина! Ты еще скажи, что случайно около самого дальнего окна в казарме оказался. Не дует с окошка по ночам?

– Не понимаю, о чем вы, товарищ сержант.

– Да я так это, в целом и общем. Абстрактно. Осенние, чай, не глупее меня, рано или поздно тоже додумаются.

Сидоренко усмехнулся и подмигнул весело, типа, гуляй, парень, на свободе – моя твоя не сдаст.

Намек более чем прозрачный. Заложить не заложит, не такой человек, да и пофиг ему «осенние» деды и их разборки с пропавшей канистрой, но я действительно расслабился и потерял бдительность. Воинская часть – не то место, где можно длительное время скрывать свои похождения. Тут только кажется, что ночью все спят, на самом деле довольно оживленный трафик: и майские и ноябрьские туда-сюда шастают, и караульные бдят, и дежурный по части бродит частенько, и вполне возможно, меня уже пару раз срисовали, но пока не опознали или не придали значения. Но случайности имеют вредную привычку накапливаться в некую критическую массу с неизбежным провалом. Да и просто попасть на внеплановую ночную проверку или подъем по тревоге – серьезный залет обеспечен. И память услужливо подсказывает, что на первом месяце частенько по ночам вздр… отрывали от сна по учебной тревоге.

Интуиция мне подсказывает, что мое везение закончилось, испытывать судьбу дальше опасно. Возможно, Сидоренко не просто догадался, а лично воочию имел возможность наблюдать мои прыжки из окна и обратно, тут явно четкая уверенность, а не простые подозрения.

Неправильно я себя веду, очень легкомысленно. Поэтому при первой возможности отправляюсь к «земляку» из Волгограда, пообщаться на футбольные темы. Заодно наладить канал получения информации, о том, кто дежурит по части. От того, кто именно заступает в ночную смену, очень многое зависит. Если, например, капитан Иванов, то тушите свет, в парке делать нечего, этот все перевернет и по запаху жареную картошку за километр учует. Есть еще парочка злобных вредителей в погонах, заступление которых на дежурство гарантированно портит ночной отдых будущих дембелей.