Мекленбургская принцесса - Иван Оченков (2019)

Как ни неожиданно было появление мужа герцогини, слуги узнали его и сломя голову бросились открывать дверцу кареты, чтобы выпустить свою госпожу. Правда, помочь ей выйти у них не получилось, оттого что русский царь оттер лакеев плечом и сам подал жене руку.

– Похоже, ваше величество, все так же любит делать сюрпризы, – немного смущенно сказала она, принимая его помощь.

– Ваш приезд, мадам, сам по себе – сюрприз!

– Надеюсь, приятный?

– О, я так долго ждал его, что он не может быть неприятным!

– Я слышала, что вы не теряли времени даром.

– Это верно, мадам. Я сумел занять трон в весьма обширной стране, который со временем отойдет к нашему сыну.

– Что же, это прекрасно! Но хочу заметить, что получив права на престол в Москве, Карл Густав не потерял их и в Гюстрове и Шверине.

– Я вполне осведомлен о вашей деятельности, сударыня, и не могу не признать, что не знаю никого, кто мог бы справиться с этим лучше.

– Весьма лестная оценка, ваше величество! Говорят, что вы были в таком восхищении от моих трудов, что даже собирались дать мне…

– Боюсь, вас неверно информировали, – прервал ее муж, пока не прозвучало слово «развод». – У меня нет претензий к вашей деятельности в Мекленбурге, но вы и наследник нужны были мне здесь.

– Мы здесь, государь! – громко сказала она и выдержала пристальный взгляд Иоганна Альбрехта.

– Добро пожаловать в Россию! – кивнул он и, немного поколебавшись, поцеловал герцогине руку.

Пока венценосные супруги беседовали, торопясь высказать друг другу все, что у них накопилось за годы разлуки, их приближенные тоже нашли что обсудить.

– Здорово, Клим, – подозрительно глядя на Рюмина, сказал Вельяминов. – Слышно было, будто тебя датчане в полон взяли, а ты здесь!

– Было такое, – вздохнул дьяк и показал на фон Гершова. – Кабы вот не господин стольник, до сего времени в железах сидел бы. А вы здесь какими судьбами?

– Да так, на богомолье, – с кривой усмешкой вмешался Михальский.

Никита сначала недовольно зыркнул на приятеля, но потом, видимо, что-то сообразил и подтвердил:

– Ага, святым Зосиме и Саватию помолиться приехали!

– Что же – дело богоугодное! К тому же с нами митрополит Филарет прибыл, будет кому молебен отслужить.

– Он-то откуда взялся?

– Вестимо откуда, из польского плена! Я, правда, сии дела не больно хорошо ведаю, ты лучше Кароля расспроси.

– А чего тут спрашивать? – скрипнул зубами Вельяминов. – И так понятно, кто теперь патриархом станет. Шутка ли, царицу уговорил приехать.

– Это было ее решение, – покачал головой фон Гершов.

– Да кому это теперь интересно! – махнул рукой окольничий и тронул коня.

Остальные последовали за ним, и только Михальский, сделав вид, что замешкался, бросил на фон Гершова и Рюмина быстрый взгляд.

– А Никита, кажется, совсем не весел? – спросил у бывшего посла Кароль.

– Так не бывать ему теперь царским свояком, вот и злобится, – вполголоса отвечал тот.

– Но он, кажется, совсем не хотел такого?

– Ну, так мужик неглупый, хоть с виду и медведь-медведем. Понимает, что нечего в калашный ряд со свиным рылом соваться… Да только ум – умом, а в глубине души боярскую шапку, поди, не раз уже примерял!

– А я полагал, что он против.

– Чтобы Алена в полюбовницы пошла? Знамо дело – против, что он – сестре или чести фамильной – враг! А кабы Иван Федорович чин чином посватался, так разве хоть слово поперек бы сказал? Ладно, молчи, а то Никита и так волком смотрит, того и гляди в рыло кому-нибудь заедет от широты души и веселого характера. Да не вылупляй глаза, сам, поди, знаешь, что у нас на Руси от мордобоя и шпага не спасет!