Мекленбургская принцесса - Иван Оченков (2019)

Из слов слуги явно следовало, что если обитатели псарни немного погрызут Петера или Марию Агнессу, никакой особой беды не случится, но вот за принца он ответственности нести явно не желал.

– Мы уже уходим, – не стал спорить Карл Густав и с явным сожалением отпустил на землю щенка.

Шурка тоже последовала его примеру, но если ее питомица немедля воспользовалась оказией, чтобы улизнуть, то малыш явно не желал покидать своих новых друзей, а усевшись рядом, обвел их умильным взглядом.

– Уж если вашему высочеству по сердцу этот кобелек, – смягчился псарь, – так скажите об этом его светлости. Я полагаю, что господин маркграф не откажет вам в такой малости!

– Пожалуй, я так и сделаю! – просиял Карл Густав и кивнул своим спутникам: – Пойдемте.

– Пожалуй, мне надо возвращаться к своим спутникам, – вздохнула Саша.

– Нам тоже пора, – обрадованно заявил Петер и поспешил увлечь своего высокопоставленного друга от непонятно откуда появившейся девчонки.

Мария вернулась как раз вовремя. Явившийся вслед за ней посыльный объявил, что герцогиня освободилась и готова их принять. Двинувшись за ним, они прошли несколькими переходами и скоро оказались в покоях, отведенных для ее высочества.

Катарина Шведская приняла их, сидя в большом, больше похожем на трон, кресле, рядом с которым стоял фон Гершов-старший.

– Нам доложили о ваших злоключениях, – начала она, окинув посетителей внимательным взглядом. – И мы очень рады, что с вами все благополучно.

Болеслав с Мартой почтительно склонились в поклоне в знак благодарности за участие, а затем их примеру последовала и Шурка.

– Однако, отдавая должное вашей изобретательности, – продолжала герцогиня, – мы желаем заметить, что Мария Агнесса теперь принцесса Мекленбургского дома и ей необходимо держать себя согласно ее статусу!

– Только крайние обстоятельства вынудили нас прибегнуть к этому маскараду, – почтительно возразила Марта.

– Это, вне всякого сомнения, уважительная причина, – кивнула Катарина. – Но теперь обстоятельства переменились. Раз уж Иоганн Альбрехт решил признать свою дочь, стало быть, она – член нашей семьи. Ее следовало бы представить ко двору курфюрста, а также нашего брата – короля Густава Адольфа. Но согласитесь, сударыня, ее наряд совершенно не располагает к подобному! Впрочем, что сделано – то сделано. У Марии Агнессы еще будет время для этого, но сейчас нам следует, прежде всего, позаботиться о ее безопасности.

– Ваше высочество так добры.

– Господин фон Гершов, – герцогиня перевела взгляд на молодого человека. – Мы довольны вашей службой, обещаем, что она не останется без награды!

– Быть полезным вашему высочеству – лучшая награда для меня!

– Как я погляжу, галантность – отличительная особенность мужчин из вашей семьи, – усмехнулась Катарина, перестав на время говорить о себе во множественном числе. – Но сейчас – важнее другое. Верно ли, что люди, напавшие на принцессу Мекленбургскую, были шведами?

– По крайней мере, один из них, ваше высочество!

– Вы его узнали?

– Да. Это был граф Карл Юхан Юленшерна.

– Вы в этом вполне уверены?

– Более чем, моя герцогиня. Так уж случилось, что прежде мы неоднократно встречались, и я никак не мог ошибиться.

– Верно ли, что граф в прежние времена был не в ладах с нашим супругом? – спросила Катарина, сделав вид, что не осведомлена о характере их взаимоотношений.

Болеслав с некоторым сомнением посмотрел на брата, но тот лишь молча кивнул ему, дескать, ничему не удивляйся.

– Сказать, что они друг друга ненавидят, было бы куда точнее, ваше высочество! – развел руками младший фон Гершов.

– Значит ли это, что он мог напасть на принцессу и ее свиту по своей инициативе, например из мести?

– Чужая душа – потемки, но сдается мне, что это вполне в его духе.

– Что же, я услышала вас…