Мекленбургская принцесса - Иван Оченков (2019)

– Неужели их положение столь бедственно? – картинно удивилась Катарина, прекрасно осведомленная о характере прошения митрополита.

– Увы, ваше королевское высочество, – вздохнул канцлер фон Радлов. – Деньги для содержания студентов из Москвы приходят крайне неаккуратно.

– А сколько их всего?

– Семь человек, моя герцогиня.

– Разве мы так оскудели, что не можем прокормить семерых человек?

– Но от вас не поступало никаких повелений на этот счет!

– Это потому, что вы не докладывали мне об их бедственном положении. Хороша же я буду в глазах моего царственного супруга и его подданных, когда они узнают об этом!

– Прикажите, и ваша воля будет исполнена немедленно!

– Ну, что же, быть посему. Повелеваю, содержание молодых людей, а также наблюдение за их нравственностью, возложить на магистратуру города Ростока. Приготовьте соответствующий указ, я подпишу.

– Осмелюсь заметить, ваше высочество, – вышел вперед один из членов городского совета – Иоахим Рауке. – Но вот, как раз нравственности от русских студентов ожидать не приходится. Они весьма склонны ко всякого рода правонарушениям и злоупотреблению спиртными напитками. А перебрав пива, и вовсе становятся неуправляемыми. К примеру, третьего дня один из них – Истома Дементьев, будучи в изрядном подпитии, всяко ругался на ректора Шутце и грозил его до смерти побить. К тому же все русские ленивы и не способны к обучению. Право же, нет никакого смысла в обучении этих дикарей. Вашему царственному супругу, коль скоро он решил заняться просвещением диких московитов и улучшением управления своего нового царства, следовало бы завозить немецких чиновников.

Все время, пока говорил Рауке, Филарет внимательно прислушивался к его словам, стараясь уловить суть. Переводивший ему фон Гершов-старший старался, конечно, смягчить самые обидные для русского слуха обвинения, но общий смысл он уловил.

– Государыня, – снова заговорил он, когда член магистрата выговорился. – Человек твой сказывает, будто люди русские суть – звери лесные и ни к какому обучению не способны. Спорить с ним не буду, ибо и обсуждать такое – умаление чести царства нашего! Но позволь представить тебе одного из сих отроков. Поговори с ним, да и реши сама, правду ли тебе говорят.

Повинуясь его кивку, в зал приемов ввели давешнего студента. Молодой человек очень стеснялся, однако же старался держаться с достоинством.

– Многая лета государыне и царевичу, – робко сказал он по-русски, сжимая в кулаке шапку.

– Вот видите, – не удержался Рауке. – Он даже не говорит по-нашему!

– Скажите, как ваше имя? – ласково спросила Катарина, проигнорировав выпад.

– Сергей Родионов я, матушка, из рязанских боярских детей!

– Что это значит?

– Он из рыцарского сословия, – пояснил фон Гершов.

– Вы явно поняли вопрос, но ответили все равно на русском. Вы плохо знаете наш язык?

– Я только здесь начал его изучать, ваше королевское высочество, – перешел тот на немецкий.

– Однако говорите вполне бегло. Скажите, нравится ли вам учиться?

– Очень!

– А вашим товарищам?

– За всех не скажу.

– Но разве вас выбрали не по желанию?

– Государыня, мы от отцов и дедов служилые. Не в обычае у нас на службу напрашиваться или от нее отказываться. Где приказали – там и стоим. Однако же я очень рад, что меня учиться послали. Хоть мир поглядел.

– А почему этот, как его… Истома напал на ректора?

– Да потому что тот лаялся всяко и слова поносные говорил, на русских и Россию. А Дементьев хоть и худо по-немецки разумеет, а все же догадался, да и попенял ему. А тот сдуру драться полез, ну Истома и дал разок в ухо.

– Он тоже рыцарь?

– Ага, из московских дворян. Кабы не учеба, уже бы в жильцах служил, а то и выше.

– Ничего не понимаю, – тихонько спросила герцогиня у Кароля. – Если этот Истома – рыцарь, то отчего не потребовал удовлетворения?