Жизнь мальчишки - Роберт Маккаммон (1991)

– Я знаю. Лютер заглянул сюда, прежде чем отправился прочь из города вместе с семейством. Он в подробностях рассказал мне, что наболтал ему этот сукин сын. Но не исключено, что пилот, сообразив, что натворил, мог до смерти перепугаться и просто ничего никому не сказать. Может быть, он и в кабину самолета забрался, изрядно нагрузившись, прямо из-за праздничного стола. Так или иначе, помощи с авиабазы придется ждать долго.

– А что мне прикажете здесь делать? – завопил мистер Моултри. – Просто лежать и терпеть эти невыносимые муки?

– Если хочешь, я могу сходить наверх и принести тебе подушку, – предложил шериф Марчетт.

– Дик? Как ты, в порядке? – донесся сверху тихий, испуганный голос.

– Да я просто хоть куда! – заорал в ответ мистер Моултри. – Я безумно рад лежать здесь с переломанными ногами и этой чертовой бомбой рядом с башкой! Господи всемогущий! Не знаю, кто ты, там, наверху, но ты еще больший идиот, чем тот парень, что уронил на меня бомбу, раз задаешь такие вопросы… А, это ты!

– Привет, Дик! – робко проблеял мистер Джеральд Харджисон. – Как дела?

– Отлично: мы только что прервали танцы и прилегли отдохнуть! – Лицо мистера Моултри стало покрываться красными пятнами. – Вот дерьмо!

Стоя на краю дыры в полу, мистер Харджисон опасливо глянул вниз.

– Так это и есть та самая бомба, вон там? – снова проблеял он.

– Нет, это жирный гусиный огузок, – огрызнулся мистер Моултри. – Конечно, это бомба!

Мистер Моултри сделал несколько резких движений, пытаясь выбраться из-под кучи мусора, но не преуспел, только поднял облако густой удушливой пыли и причинил себе сильную боль.

Отец оглядел подвал. В одном из углов стоял письменный стол, над которым на стене висела табличка с надписью «Мой дом – моя крепость». Рядом красовался плакат, изображающий пучеглазого негра, отплясывающего степ. По низу плаката шла приписка от руки: «Бремя белого человека». Отец подошел к столу и обнаружил на нем кипу беспорядочно разбросанных газет. Потянув на себя верхний выдвижной ящик стола, потрясенный отец увидел огромные голые груди красотки с обложки журнала «Джаггз». Под журналом обнаружилась мешанина из канцелярских скрепок, карандашей, аптечных резинок и тому подобных мелочей. Под руку отцу попалась передержанная фотография, сделанная на «кодаке». На фото мистер Моултри был в белом одеянии, с винтовкой в одной руке, а другой прижимал к груди белый остроконечный колпак и капюшон. Мистер Моултри широко улыбался, чрезвычайно довольный собой.

– Эй, Том, уйди оттуда! – внезапно крикнул мистер Моултри, с трудом повернув голову. – Хоть я и не могу двигаться, но я еще не умер, и ты не имеешь права запросто копаться в моем столе!

Закрыв ящик с фотографией, отец вернулся туда, где стоял шериф Марчетт. Наверху, прямо над их головами, нервно шаркал подошвами по перекошенному полу мистер Харджисон.

– Эй, Дик, – наконец снова подал он голос, – я просто хотел заглянуть к тебе. Чтобы убедиться, что ты… ну, в общем, жив и все такое, сам понимаешь!

– Да,пока я еще жив. Это так же верно, как то, что моя жена предпочла бы, чтобы эта бомба стукнула меня прямо по черепу.

– Мы уезжаем из города, – смущенно объявил мистер Харджисон. – Скорее всего, вернемся на следующий день после Рождества, часов около десяти утра. Ты слышишь меня, Дик? В десять утра!

– Да, слышу! Мне наплевать, когда ты вернешься!

– И все же, Дик, я вернусь после Рождества в десять утра. Я думал, что тебе нужно это знать… Чтобы ты смог верно поставить часы.

– Чтобы я смог поставить часы? Ты что, спятил… – Мистер Моултри внезапно замолчал. – Ах да, все в порядке. Я обязательно это сделаю.

Мистер Моултри ухмыльнулся, повернувшись к шерифу Марчетту:

– Дело в том, что мы с Джеральдом договорились помочь одному нашему другу вынести весь ненужный хлам из его гаража на следующий день после Рождества. Вот почему он все твердит мне о времени, когда вернется.