Дни Солнца - Андрей Хуснутдинов (2021)

В подъезде пахло свежим печеньем. Лестничная клетка была увешана литографиями. На мансарду вела узкая, зигзагом, лестница с шаткими перилами. Площадку перед приоткрытой дверью густо покрывала пыль, в которой темнел свежий след ботинка. С порога Андрей подался в сторону, убираясь из освещенного проема и не давая стрелку, если тот ждал его, времени для прицельного выстрела. Но мансарда оказалась пуста. Андрей посмотрел в окно. Улица была как на ладони. Из-за цистерны молоковоза выглядывала полоса багажника разбившейся машины. Почуяв запах пороха, Андрей наклонился к фанерной обрешетке радиатора и увидел, что та уже была основательно расшатана, держалась на честном слове. Она поддалась с одного рывка, и стоило лишь гадать, почему ее не оторвали прежде, когда это зачем-то понадобилось. Из-под батареи Андрей вымел стреляную винтовочную гильзу. Он не стал трогать ее, а открыл окно, чтобы звать гвардейца, как увидел внизу, под самыми окнами, человека в дождевике, с саквояжем в руке. Припадая на ногу, тот спешно шел прочь и от дома, и от молоковоза. Ни секунды Андрей не сомневался, что это и есть снайпер, хотя поразился быстроте, с какой тот успел выстрелить и сбежать. Андрей бросился обратно в подъезд, но с полдороги повернул в соседний, через вторую дверь, какой подлец, скорей всего, и воспользовался.

Оказавшись на улице, Андрей было решил, что упустил снайпера. В ложбинках между камнями мостовой текло молоко. Тень облака еще клеилась к улице, но шпиль часовни в паре кварталов западнее уже сиял на солнце. Человек в дождевике шел, прихрамывая в самом конце проулка, в виду глухой стены дома, и вот-вот мог повернуть за угол. Андрей снял пистолет с предохранителя и прицелился. Время будто остановилось для него, он словно ждал приказа, чтобы выстрелить. Но так, думая бог знает о чем, он понял и разглядел, что имеет перед собой старика – подлец, не будь в летах, был бы уже далеко отсюда, затеряться в старом городе ничего не стоило. Не соображая, что делает, Андрей перевел прицел с фигуры на саквояж. Три раза и, как показалось ему, совсем беззвучно пистолет подпрыгнул в руке. Поначалу это не возымело никакого действия, лишь на стене появились облачка красной взвеси. Но затем саквояж упал на мостовую, створки его разошлись. Старик, отпрянув, встряхнул ушибленной кистью. Андрей попробовал разглядеть, что было в сумке. Какое-то серое, отливающее металлическим бликом лицо, пригрезилось ему. Старик тоже как будто что-то увидел. Он ахнул, заслонился скрещенными руками, и в тот же миг его не стало. Вместо дождевика возникли шар огня и черная звезда дыма. Улица – Андрей подумал, что взрыв саквояжа дал толчок свету, – окрасилась ярким солнцем, и это было последнее, что он запомнил на ней: огромным кулаком его стукнули по лицу и груди, он почувствовал, что ударился затылком, что небо не над ним, а перед ним, что он лежит на спине и огненный шар солнца летит на него.

Глава V

Свод

Полдень был ветреным, облака неслись в холодной синеве.

Чтобы согреться, Диана взялась подмести садовую аллейку. На асфальте среди луж сохли отпечатки рифленых подошв, она машинально затирала их и, лишь пройдя до калитки, догадалась, что это следы ног священников. Тут же, под почтовым ящиком, валялись пустой киот, обрывок золоченой цепи и клок рыжей шерсти. Улица была безлюдна. В дальнем конце, запечатанным глухой стеной и рекламным щитом с антилопой в прыжке, стояло марево, как от выхлопной трубы.