Шляпники - Тамзин Мерчант (2021)

– Ты грязная с головы до ног, Дилли. Я не буду спрашивать почему, как и не буду спрашивать, откуда взялся этот оборванец. – Кух прищурилась, посмотрев на Сэма, разглядывавшего серебряную ложечку. – Но тебе придётся вымыться. Прежде чем ты дотронешься до Шляпы Мира. Твоя тётя именно так бы и сказала, не сомневаюсь.

Так что Корделия прыгала с ноги на ногу, стоя в медной ванне, пока Кух ведро за ведром опрокидывала на неё прохладную воды из колонки и тёрла намыленной морской губкой.

– Вода ЛЕДЯНАЯ! – взвизгнула Корделия.

– Если бы ты дала мне две минутки, я бы нагрела тебе воду над огнём, Дилли! – прицокнула Кух.

– Это слишком долго! У нас очень важное дело! – На Корделию вылилось очередное ведро, и она стиснула зубы.

Гусь целеустремлённо таращился в окно. Сэм забрался на посудный шкаф и недовольно поглядывал на происходящее внизу купание.

– Давай – твоя очередь! – рявкнула Кух.

Но Сэм помотал головой и вцепился в шкаф, а Кух загрозилась залезть к нему и стащить вниз.

Опасаясь развёртывания военных действий, Корделия убедила стороны заключить перемирие. Кух соглашалась не гоняться за Сэмом по мебели, если Сэм согласится вымыть руки и лицо. На рукоятке метлы ему передали влажную ткань, и он даже помыл за ушами. И всё же Сэм решил, что спускаться безопасно, лишь когда Кух вылила всю воду и спрятала мыло.

Корделия, Гусь, Сэм и Кух разглядывали Шляпу Мира.

Этот второй экземпляр представлял собой изящное творение, сделанное из бледно-голубого фетра из шерсти Сноудонской Тихошёрстной Овцы. Мудролента (сплетённая из волосков из бороды знаменитого философа Профессора Толкомысла и семи седых волос с головы ирландской знахарки) уже обрамляла шляпу. К ленте дядюшка Тибериус пришил три сияющих Мирножемчуговых Ракушки. Но Сердечноцветы увяли, превратившись в хрупкие чёрные блюдца, – жёлтыми остались лишь тонкие полумесяцы по краям (смахивавшие на старые отгрызенные ногти). Ветвь оливы, уложенная вокруг тульи, оказалась сломана в спешке, когда Кух прятала шляпу.

Корделия стряхнула с полей сажу из духовки.

Стоило ей прикоснуться к шляпе, как она почувствовала вспышку печали – и отдёрнула руку. Пальцы словно обожгло холодным пламенем.

Тётушка была так опечалена после их ссоры.

Корделия аккуратно сняла со шляпы сломанную веточку оливы. Она почувствовала напряжение в обрамляющих поля пуговицах и нить гнева в стежках. Сердечноцветы от её прикосновения рассыпались чёрным прахом.

Весь разлад, который она вызвала, просочился в шляпу.

Корделия покачала головой.

– Что не так? – спросил Гусь.

Корделия вздохнула.

– Всё не так – тут полно напряжения и печали. Совсем не то, что нам нужно. Нужно, чтобы шляпу переполнял мир.

Пальцы всё ещё покалывало от тётушкиной тоски.

– Мы не можем рисковать, – сказала Корделия. – Нам придётся начать заново.

Гусь, Кух и Сэм уставились на неё круглыми глазами, но Корделия стиснула зубы и взяла шляпу в руки.

– Давайте, соберитесь, – сказала она, стараясь придать голосу уверенности. – У нас много работы!

Гусь стоял и смотрел. Он никогда раньше не бывал в Доме Шляпников, не говоря уже о самой мастерской. Он таращился на яркий водопад лент, свисающих с потолка, и переливающиеся стеклянные бусины и пуговицы возле окна. Радужные перья, приколотые к стене, вместе с сияющими крыльями жуков, драгоценными камнями, невесомыми кружевами, сверкающим сусальным золотом, хрупкими листьями, цветами, стразами, отрезами тканей и блестящей кисеёй поражали его.

– Тут просто чудесно, Корделия! – прошептал Гусь. – Гораздо ярче, чем в Башмакотворческой Мастерской. У нас только кучи кожи, листы металла да деревянные колодки.

Кух фыркнула.

– Ага, – со знанием дела кивнул Сэм. – Мне у Шляпников тоже больше нравится.

Гусь пристально посмотрел на него.