Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

— Что удалось узнать о наших незваных гостях? — тут же напрягся я и, понимая, что разговор будет долгим, жестом предложил Бренникову устроиться с другой стороны стола на гостевом стуле.

— Не так уж много, — расстегнув китель и присев на стул, продолжил Дмитрий Иванович. — Матюхин прибыл в Топинск пять дней назад в сопровождении семи человек. Трое были с ним явно, а еще четверо пытались сделать вид, что едут отдельно. Но город у нас не такой уж большой, и все на виду.

— Пантелеймон Давыдович высмотрел? — с улыбкой вспомнил я околоточного, отвечавшего за порядок в железнодорожном районе.

— Да, его на мякине не проведешь, — подтвердил мою догадку Бренников и продолжил доклад: — Даже о явных помощниках Матюхина известно не так уж много. Только фамилии — Старостин, Булыжников и Ковальчик.

— Поляк? — встрепенулся я.

— Да. А что? — сделал стойку следователь.

Пришлось рассказывать ему о моих омских приключениях и случайно услышанном польском ругательстве.

— Сможете опознать? — ухватился Бренников за призрачную нить.

— Нет, но важнее то, что мы имеем косвенное подтверждение моих домыслов, а значит, сможем отреагировать на угрозу более адекватно. Уточните, пожалуйста, был ли этот Ковальчик вчера в Топинске.

— Хорошо, — кивнул Бренников. — И еще у меня есть просьба.

— Слушаю вас внимательно, Дмитрий Иванович.

— Если имеется такая возможность, было бы неплохо изыскать средства на повариху. Дабы, так сказать, прикормить казачков. В казарме у них еда не очень хорошая, а так они сами будут напрашиваться на дежурство.

— Очень неплохая идея. Займитесь этим. Все выкладки по расходам ко мне на стол, — не удержался я от начальственного тона.

— Будет сделано, — кивнул Бренников, и тут нас прервал осторожный стук в дверь.

— Входите, — разрешил я на правах хозяина кабинета.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вскользнул какой-то чумазый беспризорник. Если бы я не знал Чижа как облупленного, то и не признал в посетителе своего воспитанника. К тому же мне уже доводилось видеть его в столь неприглядном состоянии в момент нашего знакомства.

— Ну и что это за маскарад? — спросил я, хотя уже догадывался, к чему клонит следователь.

— Я давно работаю с топинскими мальчишками, — стал объяснять Бренников. — Беспризорников у нас нет, как и совсем нищих горожан, но много детишек либо в приемных семьях фактически в положении батраков, либо не особо присмотрены своими же родителями. Вот и слоняются по городу без дела. Раньше я их лишь иногда прикармливал, получая в ответ необходимые сведения. А теперь хочу сделать все серьезнее и поручить присмотр за этим делом Осипу. Конечно же с вашего разрешения, — все же сделал следователь реверанс в мою сторону.

Ну а что, мысль здравая. Это в моем мире над детьми трясутся так, что в итоге вырастает непонятно что. Не скажу, что я большой любитель Союза, но там наравне с нормальной заботой детей вовлекали хоть в какую-то общественно полезную деятельность.

В конце концов, Дмитрий Иванович не предлагает посылать ребятню на штурм бандитских малин, а небольшой приработок и хоть какой-то надзор им не помешает.

— Думаю, это пойдет на пользу и им, и нам, — сказал я и тут же уточнил: — Только помощь лучше осуществлять едой и вещами. А деньги давать по минимуму и самым рассудительным.

— Согласен, — кивнул Бренников.

Затем мы оба посмотрели на Чижа.

— А ты что думаешь по этому поводу? — спросил я у парня, на что тот ответил с придурковатым видом воспитанника военного училища:

— Разрешите выполнять?!

— Выполняй, — грустно вздохнул я и строго добавил: — Но только строго по плану и указаниям Дмитрия Ивановича. Все, исчезни с глаз моих.

Когда будущий предводитель детской агентурной сети выскочил из кабинета, я так же строго посмотрел на Бренникова: