Цена жизни - Григорий Шаргородский (2019)

Закончил как раз к моменту, когда в берег уткнулся катер с Лехой и жандармами. Два грузовых судна лишь подходили к берегу. Оттуда доносились азартные вопли шатунов и казаков. Причем станичники матерно ругали Чижа, боясь пропустить все веселье.

Отморозки чертовы.

На тропинку, ведущую от мостков с пришвартованным катером заговорщиков, к центральной части острова мы с жандармами выскочили одновременно. По пути я успел шугануть обратно Леху, которому вдруг вздумалось погеройствовать.

За Белецких я не особо переживал, а вот проснувшийся в Бренникове боевой азарт вызывал определенные опасения. Что самое интересное — все вышло как раз с точностью до наоборот.

Догнав соратников у очередной полянки, я увидел, что Дмитрий Иванович, грамотно укрываясь за стволом дерева, осторожно ведет огонь в сторону противоположного конца прогалины. В это же время Зорян и его сынок вплотную сошлись с подельником ведьмы. Если честно, мне стало легче от осознания, что владелец спаренного арбалета — это не Эмма.

Дела на поляне шли не самым лучшим образом. Сынок Зоряна корчился на траве, прижав руки к животу. От мысли, что туда прилетел артефактный болт, становилось как-то нехорошо. Старый ведьмак не простит мне смерти сына. В это время взбешенный Зорян остервенело терзал оппонента бьющими из его рук молниями. От вражеского ведьмака уже валил какой-то сизый дым.

Когда пораженный магическими разрядами бородатый мужик затих, а за моей спиной послышался лихой казачий посвист, показалось, что победа уже в наших руках. И тут ситуация резко изменилась.

Жуткий, какой-то животный вой вязкой патокой разлился по лесу, заставляя мой желудок испуганно заурчать. С большим усилием в этом звуке можно было различить голос женщины. Голос, наполненный запредельной болью и горем. Из куста, поросшего какими-то розовыми цветочками, вышла прятавшаяся там Фурсова. В обтягивающих стройное тело кожаных лосинах и зеленом кафтанчике она выглядела не менее эффектно, чем в платье, но все очарование портили совершенно обезумевшие глаза и перекошенное лицо.

А дальше повторилась ситуация, возникшая во время штурма дома, где проводилась оргия. Правда, теперь уже со значительно бо́льшим размахом, и давила ведьма не похотью, а обуревавшими ее саму болью и отчаянием.

Похоже, страх и горе сорвали в ментальном даре ведьмы какую-то пломбу, и дикая мощь выплеснулась наружу. Скрутило всех — и слабо защищенных казачков, и даже Зоряна. Да чего уж там — специально снаряженных для подобных схваток жандармов повалило, словно снопы пшеницы сильным ветром. А вот мне хоть и стало плохо и тоскливо, но не так чтобы сильно. Амулет профессора раскалился, обжигая кожу, и все же сдержал ментальный удар.

Все мышцы тела протестующе ныли, но это не помешало мне вытащить «крашер» с резиновыми пулями в барабане и с чувством полного удовлетворения четыре раза пальнуть в живот ведьме. Стоявшая в эффектной позе с раскинутыми в стороны руками Фурсова сложилась, словно сломанная кукла, и кулем рухнула на землю.

Мои соратники начали приходить в себя. Не удивлен, что первым очнулся Зорян. Он, пошатываясь, подошел к сыну и напряженно замер над ним, а затем повел себя так, словно обезумел. Вместо того чтобы броситься помогать отпрыску, ведьмак тут же от души шлепнул ладонью по вихрастому затылку и пошел ко мне.

Парень за его спиной наконец-то разогнулся и отбросил в сторону зажатый в руке болт.

Ай, хороша кольчужка. Зря я до сих пор игнорировал Зоряна, испугавшись его дурной славы. Нужно срочно исправляться и налаживать максимально теплые отношения.

Подойдя ближе, ведьмак вперился взглядом в мою грудь:

— Знатная вещица у тебя, Дормидонтыч. Дашь посмотреть?

Обращение, которое было придумано, дабы прощупать мою адекватность, видимо, закрепилось. Впрочем, я не возражал.

— Покажу, конечно, но позже. Только осторожнее. Вещь полезная и досталась в подарок от друга.