Жнецы Страданий - Екатерина Казакова, Алёна Харитонова, Красная Шкапочка

Видать острой занозой сидела в душе у него Айлиша. Судьба-чудодейка! Каких только нитей она не наплетет, каких узоров не навяжет…

Они спускались в казематы, и тяжелые шаги Тамира гулким эхом ударялись о каменные своды. Лесана шла впереди, неся чадящий факел. Позади колдуна неслышно ступал целитель. Выученик, сидевший у массивной двери, ведущей из подземелья на поверхность, вскинулся было возмутиться, но вовремя увидел старшего. Осекся и, не задавая вопросов, отодвинул тяжелый засов.

— Мира в пути… — негромко сказал парень в спины уходящим.

— Мира в дому, — глухо ответила Лесана, с тоской понимая, что в доме, который выпал на их долю, мира не будет никогда.

* * *

Крефф вывел спутников из Цитадели подземным ходом, по которому в крепость доставляли Ходящих. Тяжелая дверь подалась нелегко — за день ветер нанес ко входу довольно снега. Наваливаясь плечом на створку, ученица Клесха думала о том, как Тамир пойдет со своей ношей по сыпучим сугробам.

— Дай, — Ихтор повернулся к парню. — Надорвешься, мы без тебя ее не упокоим.

Колдун подчинился. Целитель перенял тело и уверенно зашагал вперед. Черные деревья шумели в темноте, и холодный воздух вонзался на вдохе в голову, словно ледяной лом. Тамир судорожно дышал, понимая, что хочет разрыдаться и… не может. Рыдания застревали в горле, и обжигающая стужа проталкивала их обратно в грудь.

Лесана прежде не бывала в каменоломнях, и даже не знала толком, где они находятся. Они шли долго. Ветер бил в лицо, швырял колючие снежинки, но трое путников взмокли, выдергивая ноги из сугробов. В сапоги набился снег, а штанины заиндевели ото льда. Тамир и Ихтор часто менялись, передавая друг другу Айлишу. Снег сыпался на изувеченное лицо мертвой девушки, прикрывал безобразную рану. И хотелось только одного — чтобы быстрее этот страшный путь в ночи завершился, потому что не было сил видеть тонкие голые ноги с маленькими белыми пальцами, заострившийся профиль, безжизненное лицо и свалявшиеся мелкие кудряшки вокруг воскового лба…

Через некоторое время угрюмые сосны расступились, открывая перед путниками круто уходящий вниз обросший по краю густым кустарником лог. Деревья шумели. По небу мчались рваные тучи, то скрывая, то вновь обнажая ущербную луну и, казалось, будто застывшая чаща, населенная дрожащими тенями, живет страшной призрачной жизнью.

— Тут, — сказал, наконец, Ихтор и повернулся к Тамиру, крепко держащему страшную ношу. — Давай ее мне. Спуск крутой, а ты дорогу не знаешь.

Выученица Клесха вытянула шею, вглядываясь во тьму. На кончиках ее пальцев переливались голубые искры. Лесана зорко следила по сторонам — холодные, скользящие над сугробами тени хоронились за деревьями. На счастье троих путников оборотни, если они и были поблизости, боялись напасть. Волколаки чувствовали Дар и не рисковали выступить сразу против нескольких обитателей Цитадели.

— Вы вперед. И не торопитесь, — перенимая покойницу из рук колдуна, сказал послушникам крефф.

Тамир первым подошел к глубокому оврагу и, осторожно нащупывая ногами путь, начал спускаться. Каменистый, присыпанный снегом склон резко уходил вниз, туда, где в свете луны виднелось черное жерло пещеры.

Лесана замерла на краю лога, обернулась к целителю и сказала:

— Ты иди за ним. А я последняя. Там нежить, — она кивнула в сторону чащи.

Девушка единственная была ратоборцем и теперь как никогда остро осознала, что мало похоронить подругу, нужно еще вернуться назад в Цитадель и вернуть туда спутников, которые без нее беззащитны.

Целитель кивнул, признавая ее правоту и, прижимая к груди уже заиндевевшее тело, начал спускаться.

У мрачного зева каменоломни намело снега. Тамир что-то прошептал, и под неровным сводом расцвело бледно-дымчатое сияние. Серые стены выступили из тьмы, открывая круто уходящий вниз, присыпанный обломками камней, широкий ход.