Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

Он не нашел свою любовь среди членов септа.

Он не мог позволить себе полюбить чужую кошку, ничего не знающую о страшной правде, ничего не помнящую.

Любовь – это полное доверие, это раскрытие душ. Может быть, так было не для всех кис, и не для всех «детей солнца». Но Криди иначе не мог.

Он смирился. Он решил, что его любовью станет родина. Вся планета, весь его вид. Только так он сможет хранить тайну и целиком отдаться делу своей жизни.

А потом, уже на стройке «Дружбы», появилась Анге.

Да, так уж получилось, что гуманоиды были привлекательны для фелиноидов – и наоборот. Тем чудовищнее была древняя война, тем ужаснее непроизвольная симпатия. Ирония природы – секс, однако, был практически невозможен, физиология делала его не просто бессмысленным, но еще и опасным для гуманоидов.

Криди решил, что в силу этого придерживаться дружелюбных и даже слегка игривых отношений с женщиной – безопасно. Он будет демонстрировать свою страсть к самке, которой никогда не сможет обладать. Его будут считать слегка смешным, но никогда не заподозрят в нем человеконенавистника.

Он и сам не заметил, как влюбился. Как игра перешла в настоящее чувство. Как оно вспыхнуло в Анге.

Криди метался от восторга к отчаянью, от восхищения к отвращению, от любви к ненависти. Он выполнял все то, что должен был выполнять, но он оказался единственным агентом Помнящих на корабле, и Анге стала единственной отдушиной.

Когда она застала его за установкой бомбы (Криди следовал протоколу, готовый и шантажировать экипаж, и взорвать корабль, еще не зная окончательно, как поступит), он почти сошел с ума. Едва не убил ее.

Потом были бегство и посадка. Катастрофа. Встреча с аборигенами. Примирение. То, что он вообще считал невозможным, – секс. А дальше все понеслось, словно в детской анимации, – арест, чужой корабль, схватка, появление чужаков.

И новая страшная правда, которая объясняла все и списывала все взаимные обиды.

Они не виноваты.

Никто не виноват – ни «дети солнца», ни кисы.

Их стравливали между собой, как и другие цивилизации в галактике.

Некая злобная и невероятная сила (Криди помнил чудовищных размеров корабль на экране радара) походя решала судьбы цивилизаций, заставляла их убивать друг друга. Если так – то все изменится. Нет нужды ни в фальшивой дружбе, ни в затаенных интригах. Есть общее горе, которое нужно оплакать, есть общий враг, которого нужно уничтожить.

Если, конечно, все это правда.

Если чужаки не врут.

Внутренне Криди был готов ко всему – к своей гибели, к смерти Анге, даже к новой войне и гибели всей цивилизации. Он увидел звезды, он вступил на поверхность чужого мира и воочию увидел там то же самое, что когда-то творилось на его планете.

Жизнь такова, она немыслима без смерти.

Но Криди очень не хотелось умирать обманутым.

И сейчас он делал почти то же самое, что и тридцать с лишним лет назад, когда раскапывал в диких джунглях останки древнего города. Другие – не знающие правды – сочли их свидетельством языческого культа тысячелетней давности, циклопическим храмом (к смущению ученых – построенного из чего-то, напоминающего бетонные блоки). Криди же понял, что развитая цивилизация его народа и впрямь существовала. Криди получил подтверждение и принял правду.

Сейчас ему нужно было подтвердить или опровергнуть слова чужаков.

Он выводил челнок на эллиптическую орбиту, которую земляне назвали бы «гомановской орбитой». У кис эта орбита сближения называлась «двойным прыжком», но небесная механика всегда остается небесной механикой. Будь ситуация чуть проще, Криди использовал бы гиперболический переход, выбираясь из гравитационного колодца планеты куда быстрее. Но у него не было резерва рабочего тела, а система жизнеобеспечения пока еще тянула нагрузку.