Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

Облегчало ситуацию только то, что «Дружба» не совершала никаких маневров после спуска челнока, и ее траектория была заложена в компьютере. После некоторых колебаний Криди выбрал двухвитковую схему.

Неожиданностью для него стало то, как отреагировали чужаки на самую обычную невесомость.

Аборигены Соргоса, как он и ожидал, испытали весь положенный новичкам набор чувств: от легкой паники, когда перегрузки сменились ощущением падения, до экстаза. И паника, и экстаз сопровождались приступами тошноты; хорошо хоть, что пока никто не наблевал в воздух.

А вот разношерстная компания пришельцев вела себя совсем иначе. Невесомость их не удивила, переносили они ее совершенно спокойно (значит, испытывали раньше). Но при этом на их лицах читалось и быстро прошедшее недоумение, и совершенно неподдельное веселье. Так ведут себя взрослые, когда случайно оказываются втянутыми в детскую игру – полузабытую, но вызывающую приятные воспоминания.

Что же касается трех особей, которых Криди определил как «котят», те явно были в восторге. Они даже принялись перебрасываться кусочками какой-то пищи, стараясь поймать ее ртом – пока командир не смерил их суровым взглядом и не сказал что-то укоризненное.

Так что же: в повседневной жизни они невесомости не испытывали? Их корабли обладают искусственной гравитацией, и не тем ее подобием, что на «Дружбе», а настоящей?

Это было потрясающим прикосновением к будущему. К миру, в котором корабли летают между звездами, словно самолеты между городами. К путешествиям, открытиям, технологиям.

Если, конечно, их не обманули. И если они справятся с опасностью.

Криди задавил в себе вспыхнувшую яркой звездой зависть. Какими бы они ни были умными и сильными, сейчас пришельцы зависят от него…

Он вывел челнок к «Дружбе» практически идеально, даже с приличным остатком рабочего тела и не перегруженной системой жизнеобеспечения. До корабля оставалось меньше трех тысяч глан, он был виден и на радаре, и через иллюминаторы кабины.

Жилое кольцо вращалось, навигационные огни светились. Не работали радиомаяки, но они были отключены намеренно, чтобы не демаскировать корабль для обитателей планеты. В то же время радары и лидары действовали, по челноку периодически пробегали лазерные импульсы и радиоволны.

Их видели, но не реагировали.

Криди овладели самые мрачные предчувствия.

Он приближался к «Дружбе», непрерывно требуя связи и включения причальной программы. Реакции не было, но челнок мог пристыковаться и самостоятельно, в аварийном режиме, на тренировках Криди делал это несколько раз. Ориентируясь на проблесковые огни и ретрорефлекторы причальной зоны, он сблизился с «Дружбой» до расстояния в полсотни глан. Синхронизировал челнок с вращением кольца, ввел его вовнутрь, между кольцом и корпусом, после чего повернулся к Ксении.

Женщина, говорящая на его языке, смотрела на него.

– Ксения, – сказал Криди. – Я привел челнок к нашему кораблю. Мы не сможем завести челнок в ангар без помощи экипажа, но для таких случаев предусмотрен люк внешней стыковки.

– Я вижу, – ответила та. У нее был удивительный голос, не совсем кошачий, но при этом без малейшего акцента. Даже «дети солнца», с рождения жившие среди котов, говорили с легкой приятной неправильностью, некоторые звуки они произносили по-своему. У чужой особи, очевидно, было иное строение глотки и голосовых связок. Может быть, это следствие специальной хирургии, изменения тела?

– Я не получаю ответа с корабля, – повторил то, что его тревожило, Криди. – Это тяжелая мысль, но, скорее всего, наш экипаж мертв. Безопасно ли будет высаживаться? На челноке есть лишь два легких скафандра.

– Не думаю, что внутри нас ждет биоугроза, – ответила Ксения. – Перед бегством мы зафиксировали поток излучения, направленный на ваш корабль. Но это не вирус и не жесткая радиация. Это что-то, действующее непосредственно на живые организмы.

– Подло, – сказал Криди коротко.