Северный ветер - Владимир Прасолов (2014)

— Здесь, — показал Вангол водителю поворот с Невского на Владимирский проспект. — Теперь налево по Колокольной и вон, второй переулок и есть Поварской.

Вангол ничего не говорил Краскову, но в душе у него уже несколько дней росла тревога за Гюнтера. Теперь, подъезжая, он понял, что это было не просто так. Дом девять стоял на месте, фасад был цел, и Вангол уже было вздохнул с облегчением, но арка оказалась завалена битым кирпичом и ломаными досками. Узкий проход в этом завале позволил им пройти во двор, но то, что они там увидели, заставило Вангола похолодеть. Крыши и пятого этажа дома, где они сняли квартиру и где должен был дожидаться его приезда Гюнтер, практически не было. Они стояли и смотрели на обезглавленный дом, не зная, что делать. Старик, вышедший из подъезда, остановился около них.

— Вы не скажете, когда это случилось?

— Три дня как накрыло, палят фрицы из пушек в белый свет, как в копеечку, не жалеют железа, вот и попали прям сюда.

— А вы не знаете, уцелел кто-нибудь из этих квартир?

— Дак все живы, там и не было никого во время налета. Светка, та на работе с дочкой была, и все, в той квартире вообще никого не было, съехала училка в эвакуацию. Теперь ей возвращаться-то и некуда будет.

— А там смотрели?

— А чего смотреть-то, да кому смотреть, приезжали, поспрошали, вот как вы, да и уехали, слава богу, не горело, обошлось.

— Вас спрашивали о погибших?

— Меня, а кого тут спрашивать, нету больше никого, я да вон в энтой квартире старик, дак от него я за всю жизень тута слова не слышал.

— А где Светлана, говорите, работает?

— Дак в Мариинке, медсестрой. Оне и живут теперь тама.

«Надо ехать туда, узнать, она должна была навещать Гюнтера», — пронеслось в голове Вангола. Он уточнил:

— А как ее фамилия, не подскажете?

— Не знаю, не помню, вона, посмотрите в подъезде на ящике, квартира десять.

— Спасибо.

— На спасибе далеко не уедешь, угостили бы куревом, служивые.

— Держи, отец, — протянул Красков ему пачку папирос.

Медсестру Светлану Евгеньевну и ее дочку в Мариинской больнице знали все, и ее сразу нашли.

— Он находился в квартире в тот день, вы же знаете, он никуда не выходил, совсем плох был. Там он и остался, вы уж простите меня, когда туда прибежала с работы, уже никого не было. Сильно-то не горело, но туда ведь не подступишься, лестница провалилась.

— Спасибо вам. Он ничего вам не оставлял?

— Нет. Варвара, ну-ка, иди сюда, дядя Гена ничего тебе не давал для дяди?

— Нет, он только сказал, что вот закончит этот фолиант и отдаст мне на хранение. Я вырасту, научусь читать на сказочном языке и прочитаю его сказку.

— Он что-то писал?

— Да, много-много тетрадок школьных исписал. Теперь уже не смогу все прочитать, я только три тетрадки нашла, — пригорюнилась девочка.

— Покажи нам, что ты нашла, Варя.

— Сейчас принесу, они после взрыва во дворе на снегу валялись.

Девочка через несколько минут принесла три школьные тетрадки и протянула Краскову. Майор взял и передал их Ванголу, тот открыл и увидел листы в косую линейку, исписанные детскими прописями букв.

— Здесь нет его записей, Иван Иванович.

Вангол перелистал все тетрадки и вернул их девочке:

— Спасибо, Варенька, держи, тебе они еще пригодятся. Спасибо вам, до свидания.

Они пошли к машине.

— Надо разбирать завал, искать тело Гюнтера.

— Ты представляешь себе, сколько это займет времени? Где взять людей?

— Поехали, я найду его сам.

— Поехали, — безнадежно махнул рукой Красков.