Северный ветер - Владимир Прасолов (2014)

Так оно и случилось. Более сотни человек после сортировки немцы вывели из лагеря и набили ими грузовики. Людей буквально забивали прикладами, втискивая в кузова. Афанасьеву повезло, они с медсестрой попали в последний грузовик, немцы переусердствовали на первых двух, и третий уже был не так полон. Но ехать далеко не пришлось; миновав лес за рекой, грузовики остановились у большого оврага. Не менее сотни солдат уже ожидали там. Пленных из первых двух грузовиков высадили и выстроили у обрыва под пулеметные жерла. Афанасьев только сейчас понял, что погрузка в грузовики уже была не случайной, в последнем грузовике ни евреев, ни старшего комсостава не оказалось. Теперь их высадили и выстроили напротив тех, что стояли на краю обрыва, и было понятно, что они стоят на краю жизни.

Офицер СС, играя в руке стеком, двинулся вдоль строя. Чуть сзади шла переводчица. Он прошелся один раз, внимательно вглядываясь в лица, будто пытаясь прочесть мысли этих людей. Остановился и громко и отчетливо сказал несколько длинных фраз. Переводчица заученно их перевела:

— У каждого человека есть свобода выбора. Те, что стоят за моей спиной, этот выбор уже сделали — это жиды и комиссары, они виновны в этой войне и подлежат уничтожению немедленно. Германия нанесла свой удар превентивно, чтобы сохранить порядок в Европе, защищая народы цивилизованного мира от нападения на них варварского СССР. Защищая Германию от удара в спину, который готовили жидо-комиссары под руководством предавшего идеи социал-демократии, уничтожающего свой народ тирана и диктатора Сталина. Теперь, когда дни его сочтены, когда доблестные германские войска освобождают от коммунистов город за городом, надо задуматься о будущем. Надо сделать выбор. Вы можете стать помощниками Германии в очищении вашей земли от коммунистической заразы, в этом случае вы едете в спецлагерь, где пройдете курсы переподготовки. Там вас ждут удобные и теплые постели в уютных казармах и трехразовое питание. Вам будут сохранены звания, и вы будете получать все виды довольствия. Или… Или вы сейчас перейдете вот туда.

Офицер встал вполоборота и эффектно вытянул руку, стеком показывая на стоящих у обрыва.

— Тогда вы разделите их участь. Выбирайте, время пошло. — Он посмотрел на свой блестящий золотом хронометр. — Думать, пъять минут будэт карашо, — коверкая русские слова, произнес он в заключение и махнул стеком.

По стоящим у обрыва людям ударили пулеметы, крупнокалиберные разрывные пули сбивали людей с ног, пробивая насквозь черепа, отрывая руки, вырывая куски живой плоти. Все произошло неожиданно и быстро. Груда тел, не упавших в овраг, шевелилась в агонии. Кто-то стонал. Солдаты, проходя, добивали их из автоматов короткими очередями.

Ольга посерела лицом и стала медленно оседать на землю. Афанасьев подхватил ее. Он невольно закрыл глаза, ему стало страшно… Потом он будет убеждать себя, что остался стоять в шеренге, потому что держал на руках потерявшую сознание медсестру. На самом деле было не так, он струсил. Только двое вышагнули из строя, остальные, опустив голову, остались стоять, навсегда отрезав себя от всего, что было за той чертой времени, которую провел этот офицер СС, за той чертой, которую провела в их жизни война. Медсестра пришла в себя позже. Она не видела, как и чем все там закончилось. Ее увезли с собой эсэсовцы на своей машине. Она пыталась сказать что-то лейтенанту, когда ее вырывали из его рук, но он не посмотрел в ее сторону. Он отпустил ее. Он отвел взгляд. Она поняла — он был уже чужой.