Итоги - Нил Шустерман (2019)

– Может быть, вы слишком беспокоитесь? – спросил Джерико. – Я имел дело с многими тоновиками, и ни один из них не отличался буйным нравом. Грубоватые, это верно, но к жестокости совсем не склонные.

– Вы не знаете местных тоновиков, – ответила Анастасия. – И если Тенка считает, что они что-то задумали, я ему верю.

– Тогда двинемся без него! – предложил Джерико. – И пусть догоняет вместе со всеми.

– Я его не оставлю, – отрицательно покачала головой Анастасия.

И тотчас же по внутреннему дворику дворца эхом прокатились отдаленные взрывы. Анастасия и Джерико остановились, прислушиваясь. Раздались новые взрывы, словно где-то, совсем близко, шла гроза.

– Где бы ни грохотало, это не во дворце, – сказал Джерико.

– Пока да. Но явно дойдет и сюда, – отозвалась Анастасия.

Она понимала, что эти взрывы – предвестники чего-то более серьезного. Гневное предупреждение – в этот день прольется немало слез.

Часть 5. Sanctus

Она была искренним приверженцем учения тоновиков и делала то, что велел ее викарий, который был истинным человеком Тона. Посвященным. Святым. Их викарий не говорил уже много лет, и в день Великого Резонанса, когда замолчало Гипероблако, он первым вырвал себе язык. Слова лгут, слова искажают правду, слова оскорбляют чистоту Тона.

Один за другим тоновики, принадлежащие к местной секте, дали вечный обет – не молчания, но антиконсонантизма. Они решили раз и навсегда избавиться от грубых и противоестественных щелчков, шипений и хлопков, которые предполагала артикуляция согласных. Язык был врагом тоновиков, и это было одним из оснований их веры. По крайней мере, тоновиков местной секты. Облеченная словом, изреченная мысль неизбежно, с их точки зрения, становится ложью. Конечно, оставались еще многие, кто не разделял этих убеждений. Но придет время, и они увидят свет истины. Даже те, кто сознательно ослепил себя – были и такие.

Пока одна группа тоновиков атаковала пожарную станцию, а другая – полицейский участок, викарий вел основную массу на дворец. Все они имели при себе оружие, запрещенное для обычных граждан. Они получили его от неизвестного благодетеля, человека, который тайно поддерживал их борьбу. Никто не обучал тоновиков владению этим оружием. Но какое это имело значение? Бей саблей, жми на курок, бросай гранату, дави на детонатор – их так много, что особого искусства в деле убийства им и не потребуется.

И, кроме всего прочего, у них был керосин. Много канистр.

Она сделала все возможное, чтобы попасть в первую волну нападающих. Ей было страшно, но и одновременно радостно оттого, что она участвует в настоящем деле. Пришло их время! Потрясенные массовой жатвой в Майл-Хай-Сити, кипящие ненавистью к жнецам, люди всего мира наконец увидят свет в конце тоннеля. И принесут этот свет они, тоновики! Люди возрадуются тому, что произойдет сегодня, и именно мидафриканцам выпадет честь протрубить в боевой рог и показать человечеству, где таится истина. Истина Тона, Набата и Грома. Да возрадуется отныне всяк живущий!

На подходе ко дворцу она открыла рот и принялась интонировать. Идущие рядом подхватили. Ей было радостно оттого, что первую ноту взяла именно она. Они шли вперед – нога в ногу: одно сознание, одна душа, один аккорд.

Докатившись до стены дворца, тоновики принялись карабкаться наверх, подставляя друг другу братские спины.

Часть 6. Agnus Dei

Наконец Анастасия и Джерико встретили Тенкаменина, сопровождаемого Жнецом Бабой и Жнецом Македой, в розовом саду, на полпути из дворца к хижине Высокого Лезвия. Позади его превосходительства тащился с огромным чемоданом на колесиках его камердинер. Тащился с трудом – маленькие колесики никак не хотели ехать по гальке, которой была покрыта узкая садовая дорожка.

– Мы вызвали вертолет, – сказала Македа. – За десять минут мы вполне доберемся до аэропорта.

– Если только пилот не завис в баре, – добавил Баба. – Как в прошлый раз.