Итоги - Нил Шустерман (2019)

Но уже первая находка, сделанная Анастасией, вызвала всеобщее оживление. Тенкаменин сиял счастьем и за ужином не мог сдержать радости.

– Это свидетельство, оставленное Гипероблаком в забытом файле! – гремел он за столом. – «Результат акции, проведенной жнеческим сообществом». Мастерская работа!

– Вы нас пристыдили, моя дорогая, – сказала Македа. – Мы месяцами странствовали по глубинному сознанию, но так ничего и не нашли.

– А то, что вы заставляете людей вместе с вами пройти дорогой поисков, только делает вашу позицию сильнее, – дополнил Тенкаменин.

– Но я не могу вести их к фактам, которых не могу отыскать. И там так много наводок, в которых я не вижу никакого смысла. Допустим, этот белый шелк.

– Объясните, – предложила Македа. – Может быть, мы поможем.

Анастасия достала планшет и показала картинку.

– Это – последняя фотография, сделанная на орбитальной станции «Новая Надежда» за несколько секунд до катастрофы, – принялась объяснять она. – Вы видите приближающийся шаттл – тот самый, что потерял управление и врезался в станцию, разрушив ее.

Анастасия несколько раз тронула экран и продолжила:

– Глубинное сознание соотносит эту картинку с сотней разных вещей, и почти все они имеют отношение к катастрофе. Новостные репортажи, некрологи, динамический анализ взрыва. А потом появляется вот это.

И она показала рулон ткани. Жемчужно-белый шелк.

– Я проследила, куда пошла эта ткань. Почти половина была использована на подвенечные платья, кое-что – на шторы. Но около пятнадцати метров оказались неучтенными. И это странно, поскольку среди запасов, за которые отвечает Гипероблако, найти что-то неучтенное просто невозможно.

– Может быть, это были просто обрезки, – предположил Баба.

– Или, – послышался голос сзади, – его использовал некто, кто не обязан платить ни за что.

Это был Джерико, как всегда, опоздавший, но с идеей, в свете которой проблема пропавших пятнадцати метров шелка вдруг получила разрешение. А действительно, существует лишь одна категория людей, кто может забрать дорогую ткань, не заплатив. И никто не станет задавать ему никаких вопросов. Джерико сел рядом с Анастасией, которая быстро забегала пальцами по экрану. Как только она узнала, где и что искать, информация потекла рекой.

– Есть сотни жнецов в белых мантиях разных оттенков, – сказала она. – Из них около пятидесяти – в шелковых. А вот жемчужно-белый шелк… Это большая редкость.

Она остановилась на мгновение, чтобы осмыслить то, что сообщил ей экран планшета, и повернулась к сидящим за столом.

– Есть только один жнец, у которого мантия была сделана именно из этого материала, – сказала она. – И это – Жнец Данте Алигьери.

Тенка, единственный из собравшихся, оценил значимость находки и одарил Анастасию широчайшей из своих улыбок.

– Удивительно, насколько божественна эта комедия, – сказал он. – Все пути ведут к Алигьери.

Но никто не оценил этой шутки, потому что вдруг раздался звон настолько резкий и неприятный, что все едва не вскочили со своих мест. Через несколько мгновений звон раздался снова и снова.

– Вот он где, злодей, – сказал Джерико, показывая пальцем на старинный, еще двадцатого века, телефонный аппарат, стоящий в углу столовой.

Это был один из телефонов, подключенных к личной линии Тенкаменина. Правда, с того времени, как Анастасия обосновалась во дворце, он ни разу не звонил. Телефон издал еще один скрежещущий звонок, и Тенкаменин жестом отправил слугу поднять трубку.

– Это личная линия его превосходительства Высокого Лезвия Тенкаменина, – проговорил слуга несколько смущенно. – Кто его беспокоит?

Слуга послушал ответ, на мгновение по лицу его прокатилась тень встревоженности, сменившаяся раздражением. Он повесил трубку и вернулся к исполнению своих обязанностей.

– Что там? – спросил Тенкаменин.

– Ничего, ваше превосходительство.

– А мне показалось, что там было нечто.