Итоги - Нил Шустерман (2019)

Некоторые иные эксперименты Гипероблака были не столь удачными. Например, на Шельфе Росса – Зоне Хартии в Антарктике – Гипероблако объединило сознания жителей в единую сеть с тем, чтобы каждый мог читать мысли любого другого человека. Со временем люди сказали, что этот эксперимент Гипероблака бесславно провалился, хотя оно и настаивало, что этого не может быть, так как все, что оно делает, имеет целью открыть для человечества новые перспективы. Соединенные в единую сеть, сознания жителей Шельфа чувствовали себя столь комфортно, что погружались в быстрый сон, и этот регион вскоре стал именоваться «сонным царством».

Через два дня после освобождения Роуэна к нему явились Жнец Трэвис и Жнец Коулман. Но затем в комнату вошел третий жнец, которого Роуэн отлично знал и с которым встречаться совсем не хотел.

Как только Роуэн увидел малиновую мантию, он понял, что его предали. Вскочив, он рефлекторно потянулся к оружию, но, понятно, никакого оружия у него не было. Правда, и Жнец Константин не делал попыток напасть. Особой радости на лице у Константина Роуэн не прочитал, но в этом для него не было ничего нового – у малинового жнеца было в распоряжении лишь два выражения лица: он относился к людям, подобным Роуэну, либо осуждающе, либо с ненавистью и отвращением.

Жнец Коулман предостерегающе подняла руку.

– Это совсем не то, что вы думаете, – сказала она Роуэну. – Жнец Константин присоединился к жнецам Техаса.

Только теперь Роуэн заметил, что на мантии Константина нет драгоценных камней, которые там красовались во время их последней встречи. И, хотя мантия у него была по-прежнему малиновой, сшита она была из грубого холста. Хотя жнецы имели право по собственному усмотрению выбирать себе регион, в случае с такими важными шишками, как Константин, это было большой редкостью. Роуэн не мог отвязаться от мысли, что это какой-то фокус.

Жнец Трэвис рассмеялся.

– Говорил я вам, что его нужно предупредить, – сказал он.

– Уверяю вас, мистер Дэмиш, – сказал Константин, – что мне столь же неприятно видеть вас, как и вам – меня. Но есть соображения более существенные, чем соображения нашей взаимной неприязни.

Роуэн не был уверен, что Константин сам верит тому, что говорит. Он никак не мог представить себе, чтобы могущественный и важный Константин стал простым техасским жнецом, ограничив себя обязанностями жатвы, которую к тому же должен был проводить исключительно ножом «боуи» – единственное правило, которому, помимо Заповедей, подчинялись техасцы.

– Прошу вас, Роуэн, сядьте, – сказала Жнец Коулман. – Мы должны поговорить о деле.

И, когда Роуэн сел, она протянула ему лист бумаги. На нем были имена. Имена жнецов. Всего – около пятидесяти имен.

– Это имена жнецов, которых, как мы решили, вы должны уничтожить, – сказала Жнец Коулман.

Роуэн посмотрел на Коулман, затем на список, затем вновь на Коулман. Неужели они действительно хотят, чтобы он убил пятьдесят жнецов?

Трэвис, стоящий возле стены со скрещенными на груди руками, грустно присвистнул.

– Все можно прочитать на его лице, – сказал он. – Это будет непросто.

Роуэн протянул лист Жнецу Коулман.

– Нет, – сказал он. – Об этом не может быть и речи.

Но Жнец Коулман не забрала листок с именами жнецов и, похоже, не собиралась принимать от Роуэна отрицательный ответ.

– Не забывайте, Роуэн, что мы спасли вас от мучительной смерти, – сказала она. – А из-за того, что мы сделали это, были подвергнуты жатве тридцать тысяч ни в чем не повинных людей. Вы – должник этих бедных людей, как и наш должник.

– Все, о чем мы просим, – освободить мир от проблемных жнецов. Разве у вас не выработался вкус к подобной работе? Зато теперь у вас будет поддержка жнецов Техаса.

– Неофициальная поддержка, – уточнила Коулман.

– Правильно, – согласился Трэвис. – И никто ничего не узнает. Таковы условия.

– И каких же жнецов вы считаете проблемными? – спросил Роуэн.