Итоги - Нил Шустерман (2019)

– А я все равно расскажу, – так же неизменно отвечала она.

Для них это стало чем-то вроде ритуала.

Новости, которые привозила Мунира, редко бывали добрыми. Не исключено, что она делала это намеренно, чтобы вырвать его из его уединения и побудить к возвращению в мир. Если это было так, то усилия Муниры были напрасны. Он просто был не в состоянии сделать это – между ним и миром лежала непроходимая пропасть.

Посещения Муниры были единственным средством, с помощью которого Фарадей отмерял время. Равно как и то, что она привозила. Гипероблако с очередным кораблем неизменно присылало коробку, в которой Фарадей находил какую-либо из своих любимых вещей. В этой же коробке бывало что-то и для Муниры. Конечно, напрямую Гипероблако не имело прав общаться со жнецом, но почему бы не воспользоваться услугами посредника? Со временем Гипероблако развило в себе некие хулиганские склонности.

Как-то Мунира привезла Фарадею плоды граната, семена которого, конечно же, должны были добавить новых пятен на мантию жнеца, которую было и так трудно узнать.

– У меня для вас новости, – сказала она, ступив на землю.

– Нет у меня никакого желания слушать новости, – ответил он.

– А я все равно расскажу.

И она рассказала о поисково-спасательной операции в месте, где затонула Стоя, о найденных мантиях Отцов-основателей и о поднятых со дня моря бриллиантах.

– Все, что нам нужно для того, чтобы открыть бункер, – это еще один камень, – сказала Мунира. Но новость Фарадея не заинтересовала.

Через несколько недель Мунира привезла пакет хурмы и сообщила, что Жнец Люцифер был пойман Годдардом.

– Годдард собирается публично подвергнуть его жатве, – сказала она. – Вы должны что-то предпринять.

– А что я могу сделать? Остановить солнце, чтобы тот день никогда не настал?

И он отослал Муниру с острова, не позволив ей разделить с ним их обычную трапезу, после чего удалился в свою хижину – оплакивать бывшего ученика. Наконец, слезы на его лице высохли, а в душе не осталось ничего, кроме пустоты и глухого отчаяния.

Но через несколько дней Мунира вновь появилась на острове, совершенно неожиданно. Не притормозив катер, она заставила его вылететь на песчаный пляж, где он прорезал килем глубокую борозду.

– У меня для вас новости, – сказала она.

– Нет у меня никакого желания слушать новости, – отозвался Фарадей.

– На этот раз будет, – ответила Мунира с улыбкой, какой жнец давно не видел на ее лице. – Она жива.

И, помедлив, повторила:

– Анастасия жива!

Глава 44

Ярость, и только ярость

С крыши небоскреба, на которой расположилось шале Годдарда, было видно, как растет, набухает толпа протестующих. Статуи великих жнецов, стоявшие перед фасадом, были сброшены на землю, а автомобили их слишком беспечных коллег полыхали, подожженные протестующими. Хотя Гипероблако было противником всяческих эксцессов, оно не вмешивалось, полагая, что таким образом может вторгнуться на территорию, принадлежавшую жнеческому сообществу. Оно отправило к месту беспорядков несколько нарядов полиции, но только для того, чтобы ярость протестующих не обратилась на обычных граждан и их собственность.

Тем не менее к небоскребу, принадлежавшему жнецам, явились не только их противники, но и те, кто хотел бы защитить Годдарда и его коллег. И эти люди были в не меньшей мере непреклонны в своем желании отстоять своих и в той же мере разгневаны. Эти две группы собравшихся сталкивались и сливались, перемешивались и расходились, и очень скоро стало непонятно, где здесь кто. На улицах вокруг небоскреба правила ярость, и только ярость. Ярость настолько всеобъемлющая, что ее не могли смягчить никакие наночастицы.