Итоги - Нил Шустерман (2019)

Ситра дала волю своему горю. Затем, когда слезы иссякли, а рыдания прекратились, она заставила себя успокоиться. Ей так нужен был этот момент! Нужно было попрощаться с Мари. И теперь, совершив этот обряд прощания, Ситра чувствовала себя иначе, чем несколько минут назад. В первый раз после восстановления в ней было больше от Жнеца Анастасии, чем от Ситры Терранова.

Через два дня Анастасия переехала из восстановительного центра в более безопасное убежище, которое представляло собой старую крепость на восточном побережье Амазонии. Место было уединенным и поистине прекрасным в своей уединенности – словно замок на поверхности Луны, при условии, что на Луне есть реки и моря.

Современные удобства сочетались в крепости с древними каменными бастионами, что делало это местечко одновременно и комфортным для жизни, и страшноватым. В комнате Анастасии стояла постель, достойная королевы. Поссуэло между делом оговорился, что здесь же содержится и Роуэн, хотя, конечно, не по-королевски.

– И как он? – спросила Анастасия, стараясь выказать как можно меньше озабоченности. Поссуэло ежедневно навещал ее и проводил с ней достаточно много времени, рассказывая о тех переменах, что произошли в мире после гибели Стои.

– О Роуэне заботятся должным образом, – сообщил он. – Я лично присматриваю за этим.

– Но он же не с нами! Значит, вы считаете его преступником?

– Преступником его считает мир, – ответил Поссуэло. – Что я о нем думаю, не имеет значения.

– Это имеет значение для меня.

Поссуэло внимательно посмотрел на Анатасию.

– В своей оценке Роуэна Дэмиша вы не можете быть объективной, – сказал он, наконец, – поскольку вы его любите, meu anjo. Поэтому ваша оценка не вполне надежна. Хотя и полностью ненадежной ее назвать нельзя.

Анастасии дали возможность странствовать по всей крепости, но с обязательным сопровождением. Она воспользовалась этим разрешением, сославшись на интерес к старинным фортификационным постройкам, хотя, по сути, интересовало ее лишь местонахождение Роуэна. Одним из ее провожатых был надоедливый младший жнец по имени Пейксото, который смотрел на Анастасию как на богиню, и она всерьез боялась, что он вспыхнет, если случайно тронет кончик ее мантии. Идя с ним по сырому помещению древней трапезной, она должна была что-нибудь говорить, потому что в противном случае он останавливался и зависал, отслеживая каждое ее движение широко открытыми, пустыми глазами.

– Верните свои глаза на место, в глазницы, – сказала она.

– Простите меня, ваша честь! – говорил Пейксото. – Но мне по-прежнему трудно поверить, что я вижу перед собой Жнеца Анастасию.

– Видеть можно и не таращась.

– Простите меня, ваша честь, – смущался провожатый. – Больше это не повторится.

– Но оно все повторяется и повторяется.

– Прошу меня простить, ваша честь.

Теперь Пейксото всякий раз принимался опускать глаза, словно смотреть на нее было так же больно, как смотреть на солнце. Оказалось, что это еще хуже. И что, ей придется терпеть это дурацкое гримасничанье? Анастасии жилось непросто, когда она была просто жнецом. Теперь же ее считали живой легендой, которую следует окружить всеми тошнотворными атрибутами культа.

– Не могли бы вы сказать, – заговорил Пейксото во время подъема по одной из многочисленных спиралевидных лестниц, которая, как и прочие, вела в никуда, – как там все было?

– Попробуйте сформулировать вопрос поточнее!

– Ну как все было, когда Стоя шла ко дну.

– По правде говоря, я была больше озабочена тем, как выжить, чем красотой происходящего, – ответила Анастасия, которую вопрос Пейксото изрядно разозлил.

– Простите меня, – не унимался Пейксото, – когда все это случилось, я был всего-навсего учеником. Но с тех пор Стоя меня по-настоящему восхищает. Я говорил с несколькими выжившими – теми, кто успел в последнюю минуту уплыть или улететь. Они говорят, это было фантастическое зрелище.