Подтянутому седовласому мужчине, который умудрялся смотреть на нее сверху вниз, восседая на гостевом стуле, сложно было дать больше шестидесяти. Шерстяная накидка на его плечах, украшенная большим меховым воротником, была стянута серебряной фибулой. Мужчина приподнял брови, складывая руки в высоких кожаных перчатках на столе.

Вэл моргнула, избавляясь от охватившего ее наваждения.

После грозившей затянуться до неприличия паузы Вэл скованно произнесла:

— Добрый вечер.

Мужчина не ответил, переводя взгляд на Раза. Один поворот головы — и она почувствовала свою ничтожность.

Ее не желали замечать, оценив и вынеся приговор. Вэл сглотнула, стискивая пальцы. Жалеть себя не стоило: порой шлюх не удостаивали и подобными крохами внимания.

Вэл отвернулась и направилась к софе. Присев на край, она протянула руку за небрежно брошенной вчера книгой. Уставившись на тисненую обложку, испытала облегчение, найдя себе занятие. Оставалось надеяться, что гость не задержится надолго.

— Нет, мы не закончили, — жестко сказал незнакомец. Вэл нахмурилась, тревожно поглядывая на Раза. — Мне кажется, ты так и не понял, что я хотел до тебя донести.

«Они знакомы», — осознала Вэл, чувствуя разгорающийся интерес. Никаких формальностей и соблюдения обязательного этикета — странная встреча, свидетелем которой она так некстати стала.

— Я услышал тебя. Этого недостаточно? Думаю, на этом мы прервемся, — ответил Раза, и, если бы не сжатые в бескровную линию губы, Вэл могла бы подумать, что разговор совершенно ему безразличен.

— Решать не тебе, мальчик, а мне. Если ты считаешь, что меня может остановить присутствие твоей девки, то ты ошибаешься. — Мужчина подался вперед, опираясь широкой грудью о стол и смотря прямо в черные глаза. — Я не уйду до тех пор, пока ты не скажешь мне, что намерен делать с теми документами.

Вэл стиснула корешок книги, чувствуя, как пылают щеки. Седовласый гость сознательно игнорировал простые приличия, произнося слова, которые могли оскорбить наместника. Кем бы он ни был — называть первого в городе «мальчиком» было непревзойденной смелостью, почти вызовом.

Вэл посмотрела на Раза, стараясь прочитать его мысли.

Ничего. Надетая им бледная маска хладнокровия была неподвижна.

Неужели проглотил оскорбление? Немыслимо.

— Повторюсь, я ничего не могу поделать — Амия проверила все возможные ходы. Все законно, — сдержанно проговорил Раза, откидываясь на спинку гостевого стула. — У меня нет оснований лишить его земель и родового дома. Ты знаешь, сколько лет он добивался восстановления своих прав на наследование.

Вэл опустила взгляд на книгу, поглаживая ее кончиками пальцев. Говорили ли они о тех документах, что не так давно она отдала Амии? Вероятно, речь шла о спорном наследовании. Вэл поморщилась, вновь сожалея о том, что оказалась в ненужное время в ненужном месте — она не хотела ничего знать об Амии и делах, связывающих ее с незнакомцем.

— Ним провернул все чисто, но теперь наместник ты, а не он. Все в твоих руках. — Твердая уверенность в голосе мужчины раздражала.

Вэл раскрыла книгу на случайной странице, перевернула пыльные листы. Возникшее было любопытство сменилось ожиданием скорейшего окончания разговора — дела, в которых она понимала не больше, чем малышка Иминика, вызывали лишь скуку.

— Что ты хочешь от меня? Чтобы я объявил недействительными документы, подписанные рукой бывшего наместника? — Раза едва заметно повысил тон, показывая свое нетерпение. — Я не могу этого сделать, ты же знаешь. Я понимаю твое огорчение, но скажу еще раз, Амия и я — мы проверили все возможные пути решения, но…

— Ты не можешь отказать своему отцу. Мне нужны эти земли. Они принадлежали нам, или ты забыл?

Вэл вскинула голову, слушая загрохотавшее в ушах сердце. Отец?