Он кивает.

– Значит, Саймон – мой кузен? Я никогда бы не подумала, что наша встреча в тот день, когда исчезла Кэтрин, может стать более отвратительной, но эта информация поднимает ее на новый уровень.

– Да. Лео и Филиппа тоже. Ева… думаю, она вроде как сводная кузина. Из тех, кто умеет пользоваться ключом, я знаю только трех, кто не является потомками Пру: себя, Патрика Конвелла и еще одну женщину по имени Эдна. Паттерсон, та, что стала президентом в твоем времени, – правнучка Эдны.

– А Паттерсон может использовать ключ?

– Нет. Но она из узкого круга из-за родственных связей.

Я допиваю остатки кофе.

– О’кей. Давай пока отложим родственные связи и личные отношения, хотя, возможно, будет легче, если ты нарисуешь мне генеалогическое древо, когда мы вернемся. Мне нужно, чтобы ты дал мне более полную картину. Ты говоришь, что Сол и Пруденс не ладят. Думаю, потому, что ему просто не нравится, что у нее больше последователей среди киристов, чем у него, верно?

– Да. И это тоже. – Он слегка наклоняется вперед, когда мимо нас проезжает машина, и снова расслабляется.

– Но это не все, верно?

– Верно. У них что-то вроде… раскола. Типа гражданской войны. Сол пытается удержать вместе множество очень различных групп, Кейт. Он привлек на свою сторону мелкие религии и движения, которые уже существовали, корешанов и кучу других. А еще есть те, кто примкнул к нему только потому, что «Книга Пророчеств» делится с верующими неплохими биржевыми советами. Другие пришли, потому что религия, казалось, защищала интересы женщин, хотя они быстро начинали сомневаться в этом, когда видели, что к Пруденс относятся скорее как к помощнице брата Кира, нежели как к независимому пророку. И, наконец, сами киристы, которые объединились, обеспокоенные ущербом, наносимым земле перенаселением, глобальным потеплением, корпоративным сельским хозяйством и прочим. Их немного озадачивает то, что церковная доктрина утверждает, что приближается Конец, чтобы защитить Землю, но в то же время поощряет тех, кто следует Пути, инвестировать в компании, наносящие ущерб.

– Я полагаю, последние две группы склонны примкнуть к Пруденс?

– Да, – говорит он. – По крайней мере, те из них, кто понимает, что есть два лагеря. Большинство местных храмов просто сосредотачиваются на том, что кажется важным для их народа, и не обращают внимания на остальное. Иногда в одном городе встречаются две церкви, которые никак не могут договориться, но обе называют себя киристскими.

– Значит, как и в большинстве религий? Ладно, давай вернемся к более глобальным вопросам. Зачем создавать киристов? Зачем вообще было лезть во все эти неприятности? Если Солу просто нравится убивать людей, если все, что ему нужно, – это массовое убийство, разве он не мог бы просто создать этот яд и распространить его?

Синий седан проезжает мимо, и Кирнан ждет секунду, а затем выезжает на дорогу прямо позади него. После того как мы пристроились примерно в двухстах метрах позади машины, он отвечает на мой вопрос:

– Не знаю, но помнишь, когда я был в Новом Орлеане с Саймоном? Когда он был пьян и разболтал о Шести Мостах? Он сказал, что Сол все это затеял, потому что заключил пари с одним мужиком из его клуба, Кэмпбеллом.

– Что? Пари? Ты хочешь сказать, что он делает все это потому, что заключил пари?

Он пожимает плечами.

– Да, так и есть.

– Это просто безумие.

Он смотрит на меня краем глаза.

– И тебя это удивляет? Ты так же, как и я, видела его в часовне.

Я сижу молча, осознавая то, что четверть моих генов совсем ни к черту.

– И ты думаешь, что Пруденс унаследовала его безумие?